Canzone dolorosa
(фрагмент)
Песнь VI
Между Истиной и любовью
Пролегает моя тропа.
Свежевспаханной, чистой новью
Простирается вдаль судьба.
В раны-борозды этой пашни
Споро сыплются зёрна слёз.
Поздно вызревший день вчерашний
На корню погубил мороз.
Ночью голос далёко слышно:
Я работаю и пою.
Звёзды слушают неподвижно
Песню горестную мою.
«Что ж ты пустоши засеваешь,
Что ж ты губишь своё зерно?
Иль не ведаешь, иль не знаешь:
Никогда не взойдёт оно.
В этом холоде, в этом мраке
Нет приюта живой душе.
Даже бешеные собаки
Не заходят сюда уже».
«Знаю, чую. Душа застыла,
Очи режет от жгучей тьмы.
Только есть во Вселенной сила,
Пред которой бессильны мы.
Эта сила «любовь» зовётся;
Ну а Истина ей — сестра.
Сердце с привязи дико рвётся,
Хочет выскочить из нутра.
Мне меж этими жерновами
Веком кажется каждый час.
Поделиться бы болью с вами, —
Да она изломает вас.
Вам — гореть и скользить по небу,
Мне — идя по земле сгорать,
Похоронную править требу,
Умирая — не умирать.
Я бездельничать не умею:
Быть бессмертным — тяжёлый труд.
Чем богат, то в пути и сею.
Может, слёзы огнём взойдут,
Может, он одолеет стужу,
Может, ночь обратит в рассвет.
Слёз не хватит — посею душу,
Если средства иного нет».
«Не безумен ли ты, бедняга?
Мы никак тебя не поймём.
Эти слёзы — всего лишь влага;
Разве влага взойдёт огнём?».
«В наднебесье плывя от века,
Совершая за кругом круг,
Вы не знаете человека,
Вы не видите наших мук.
Тот вовеки не позабудет,
Кому видеть раз довелось,
Как слезами друг другу люди
Прожигают сердца насквозь.
Это страшно, — до боли страшно!
Грудь пробита, душа в крови,
И уже ничего не важно, —
Кроме Истины и любви.
Ради них поколенья жили,
Слёзы-пламя точа из глаз.
Землю кровью не раз омыли —
И омоют ещё не раз.
Если б с неба простором синим
Вы расстались хотя б на час,
Люди пламенем негасимым
Наделили бы щедро вас».
«Мы прикованы здесь навеки, —
Не поделаешь ничего.
Расскажи нам о человеке:
Что же это за существо?».
«Сила Жизни и пища Смерти;
Жалкий прах, всемогущий Бог…
Никогда и никто, поверьте,
Вам ответа бы дать не смог.
Он — смешение тьмы со светом.
Я бы с радостью рассказал
Вам о чуде великом этом, —
Если б сам его понимал.
Может быть, неспроста над нами
Вечной тайны лежит печать.
Мой ответ — развести руками
И беспомощно промолчать».
«Но подобного не бывает.
Мы опять тебя не поймём.
Коль себя человек не знает,
То кого же спросить о нём?».
«Тут и спрашивать бесполезно.
Я могу вам сказать одно:
Человек — он живая бездна.
Разве бездну постичь дано?».