О ПРАВЕ НА ИСТИНУ

 Атархат — своим последователям

     Приветствую и желаю блага

     1. Намереваясь сказать о важности права на Истину, я обращаюсь к вам, моим ученикам и последователям Учения, — хотя касается это всех и каждого, без исключения. Каким бы ни был человек, кем бы он ни был, где бы он ни был, что бы ни делал, он имеет право на Истину, и он должен знать, что другие также имеют это право. Однако у меня есть две причины обращаться прежде всего к вам. Первая состоит в том, что для прочих моё слово не столь значимо, как для вас, и потому кто-то из них не прислушается, кто-то не согласится, кто-то и вовсе отнесётся враждебно. Хотя могут отыскаться и такие, кто прислушается и согласится, усмотрев в том, что будет мною сказано далее, здравый смысл и справедливость. Они наверняка отыщутся, — и я, даже не зная их, безмерно рад этому. Вторая причина состоит в том, что вы — последователи истинного учения. Если Истина была принята вами прежде, чем другими, значит, это касается вас в первую очередь. Кому прежде всего знать о праве на Истину, как не тем, кто получил её сам и может дать её другим? Будете ли вы Учителями или нет, вы будете передавать её другим, — тем или иным, так или иначе, речами своими и поступками. Она стала пищей вашей жизни, и вы не можете жить так, чтобы не являть её другим. Хотя правда и то, что для заблуждающихся также возможно соблюдать право других людей на Истину. Ведь даже если то, что они почитают за Истину, ею не является, но они чистосердечно стараются даровать это другим как Истину, то так они соблюдают их право. Пусть это остаётся по сути лишь благим намерением, не обращающимся в настоящее действие, — само намерение идёт им в заслугу. Поэтому если и такие прислушаются к моим словам и станут следовать им, я буду рад этому. Однако в вас сошлись намерение и подлинное действие, — ибо вы желаете даровать другим Истину и можете делать это. Оттого вы — первые, к кому я обращаюсь с этими словами.

     2. Право на Истину я назову одним из главнейших прав человека. Отчего же оно таково? Оттого, что оно неразрывно сопряжено с выполнением человеком его предназначения. Вам ведомо, в чём состоит сказанное предназначение. Оно в том, чтобы совершенствовать Дух, сиречь душу Творца, и тем содействовать Творцу в его развитии. Нужно это для того, чтобы он не погиб, когда придёт время преображения, но преобразился и продолжил жить более совершенным. Вы видите, как это важно; поистине, нет ничего важнее! Совершенствование же Духа вершится через познание и выбор между добрым и дурным. Познание необходимо для того, чтобы научиться делать верный выбор, — ибо как выбирать из того, о чём не знаешь, хорошо это или дурно, правильно или неправильно? Познание это есть познание мира со всем, что в нём есть. Под миром я здесь разумею не только тот мир, в коем ныне обитают люди и который весьма невелик в сравнении со Вселенной, но и саму Вселенную. Человеку нужно узнать о ней всё, что он способен узнать. И что есть предмет познания, как не сама реальность, как не то, что подлинно существует и подлинно вершится, как не подлинная суть всего и подлинные смыслы всего? А реальность есть Истина. Существующее в формах, слагающихся из субстанций, есть Истина во плоти; существующее в смыслах есть Истина в сущности явлений. Её мы и познаём. После же можем делать выбор, сознательный и свободный, чтобы через него утвердить жизнь Творца. Познание Истины есть то дело, ради которого и появился человек. Ради познания и того, что следует за ним, человек был порождён Природою как осознающий; поэтому он отличен от животных, коим недоступны ни подобное познание, ни подобная свобода воли, имеющая осуществление своё в осознанном выборе. Познание Истины — дело человека, и оно же — его право. Оно сравнимо с правом на жизнь, — поскольку без жизни нет познания, а без познания не было бы и самой жизни. Мы живём, ибо должны и можем познавать Истину. Потому можно сказать, что она даёт жизнь нам, а мы через неё умножаем жизнь Творца. Вот почему право на Истину так важно. Оно есть право знать то, что необходимо знать для выполнения предназначения. Каждый осуществляет это право для себя и должен соблюдать его для других. Так он выполняет своё предназначение и содействует им в выполнении их предназначения, которое таково же, как и у него.

     3. Речь здесь пойдёт не об осуществлении собственного права, но о том, как блюсти право других. А это в ваших силах и возможностях, ибо, как я сказал, вам есть что дать им. Для всякого человека хорошо помочь другому в чём-то добром или необходимом. Это так же естественно, как дышать. Вот о чём я говорю вам: о понимании различия между должным и естественным. Можно ли сказать, что дыхание является долженствованием человека, что он должен делать это сознательно и осмысленно? Нет, сказать так нельзя, — ибо это означало бы, что он может дышать или не дышать по собственному выбору, выполняя или не выполняя долженствование. Но каждый из нас просто дышит, даже не думая о том. Дыхание столь естественно и необходимо, что для него и свершения свободного выбора не требуется. Так же и с помощью другому человеку там, где она необходима. Ты можешь думать и выбирать, — но естественно будет просто помочь ему. Пусть твоя натура жаждет этого так же, как тело твоё жаждет дыхания. И если естественно помочь даже в малом добром, то столь же естественно и необходимо помочь в столь великом добром, как выполнение долженствования. Это означает, что нужно дать другому человеку знания, которые у тебя есть. Однако же хотя это и так, для сего дела не всегда есть возможность. Не каждый может постоянно рассказывать окружающим об Истине. Это хорошо и естественно, но не всегда выполнимо. Хотя это есть также и должное, но к выполнению его нельзя насильно обязать. И если для кого-то это не стало ещё подобным дыханию, то для него оно есть предмет свободного выбора. Если кто-то не может говорить другим об Истине, или если не хочет, даже когда они его о том просят, то таков его выбор. Основателен ли или безоснователен сей выбор, прав ли или неправ сей человек, но такова его воля. Может быть, скоро это изменится для него, — но сейчас она такова. Можно сказать ему, что он должен говорить об Истине, ибо это правильно, но нельзя принуждать его. И я не могу требовать от вас этого.

     4. Итак, для каждого естественно передавать другим Истину, но не каждый готов делать это. Не каждый готов стараться, трудиться, нечто утрачивать или даже подвергать себя опасности, делая это. Однако же есть не только то, что следует делать, но и то, чего делать не следует, дабы соблюсти чужое право на Истину. Ведь путь к благу порой идёт и от обратного. Вот человек, измученный жаждой, подошёл к источнику, подле коего сидишь ты. Может быть, по какой-то причине ты не встанешь и не пойдёшь навстречу ему, чтобы поднести ему воды. Но что ты сделаешь, когда он сам потянется к ней? Воспрепятствуешь ли ему, оттолкнёшь ли его? Будешь ли не пускать его к источнику, не позволяя напиться? Если поступишь так, он вынужден будет отправиться искать другой источник, и в пути может умереть от жажды. Или ты позволишь ему напиться, но перед тем бросишь в воду грязь? Это будет подлое дело, глумление над ним, к тому же чреватое для него недугом. Если ты не поспешишь подать ему воды, то хотя бы не мешай ему напиться самому. Так же бывает и с Истиной. Есть то, что является помехами в доступе к ней; и помехи такие люди создают людям. Они бывают многообразны; здесь я скажу о двух из них. Эти две стоят многих, и они всегда в ходу. Всем вам надлежит помнить о них, и быть теми, в ком они, как пороки, не найдут для себя пищи.

     5. Первая из двух сказанных помех — ложь. Вы знаете, сколь ужасна ложь, знаете, сколь она многолика и разрушительна. Теперь скажу об одном из её худших ликов. Она есть то, что нарушает право человека на Истину. Ведь правда — это Истина, исшедшая из уст человека. Истина же есть сама реальность. Посему правда есть описание реальности. О чём бы ни шла речь, она идёт о реальности, в коей существует всё, в коей вершится всё, и в коей одной только возможно существование и нас самих. С возможностью и необходимостью говорить о реальности неразрывно связано долженствование человека в познании реальности, — сиречь Истины. Речь дана нам для того, чтобы говорить правду, и так открывать реальность друг другу. Но если некто пребывает в заблуждении, если он ошибается, то разве сие не есть отступление от реальности, противоречие ей? Это так, и в то же время не так. Так, ибо оно не соответствует реальности. И не так, ибо говорящий не знает об этом. Ложь же есть не просто говорение противного Истине, но и намерение обмануть. Ложь не бывает случайной, но лишь намеренной. Потому такой не лжёт, а ошибается. Он не повинен во лжи, ибо сам убеждён, что говорит правду. Он тоже полагает помеху на пути ищущего правды, — но делает это ненамеренно, и речь здесь не о таких. Речь о том, кто желает обмануть. Он говорит противное Истине, и тем совершает одно из худших преступлений, возможных для человека: препятствует другим в выполнении ими человеческого долженствования. Понимаете ли вы, что это? Всем известно, что ложь есть зло. Но даже тот, кто упрекает себя в ней, чаще всего смотрит на лживость только как на собственный свой изъян, за который ему самому стыдно, за который можно подвергнуться осуждению от людей и наказанию от высших сил. Он видит, что сам болен ложью, и думает о том, как он может за это пострадать. И если он старается не лгать, то часто не ради других, но ради себя; не для того, чтобы им не было хуже, но для того, чтобы хуже не было ему самому. А ведь он, когда лжёт, препятствует другим в познании реальности. В том, через что они ведут Творца к новому преображению. В том, ради чего они появились на свет людьми. Когда он лжёт им, он покушается на самый смысл их существования. Он словно бы старается сделать так, чтобы они существовали напрасно. И нет большой разницы в том, велика ложь или мала. Он подменяет ею реальность, познание каждой крупицы коей поистине бесценно. Так он нарушает право других людей на Истину, — а значит, нарушает их право на то, чтобы существовать со смыслом. Ущерб этот едва ли возможно измерить. Да и надо ли? Если ты препятствуешь другому человеку в осуществлении смысла жизни, то это тот случай, когда песчинка равновесна горе.

     6. Вот каков этот лик лжи. Помните о том, каков он, — и пусть это будет для вас ещё одной причиной не лгать. Причиной из важнейших причин, — ибо если для любого и каждого человека лгать позорно и преступно, то каково же это для вас? Вы идёте по пути Истины, и вы можете указывать её путь другим. Вы можете помогать им выполнять долженствование, можете заботиться о том, чтобы они исполнили его. Если вы, будучи такими, станете препятствовать им в сём, станете подменять для них Истину ложью, что же это будет? То же, как если бы вы обладали чудодейственным снадобьем, исцеляющим все недуги, но вместо него давали бы людям отраву. Деяния позорнее и преступнее трудно даже представить. Вы и без того знаете, что ложь недопустима; теперь же утвердите это знание в себе ещё надёжнее. Отвергайте даже малейшую ложь. Вот, у кого-то в руке песчинка, — а он говорит, что две, или что нет ни одной. Ложь эта ничтожна — но преступление таково же, как если бы он солгал о Вселенной. Такова мера лжи. Она одна для любой лжи, и всегда оценивается по высшей цене. Ведь и малейшая ложь, ложь о песчинке, задерживает человека на пути долженствования, — и не только того, кому лгут, но и того, кто лжёт. И такая ложь может стать той песчинкой в песочных часах, отмеряющих жизнь Творца, которая останется последней и не успеет упасть вслед за остальными. Такова цена лжи; и цена эта всегда высшая. Это то, что скрывается за нарушением права человека на Истину. И если для того, чтобы не рассказать кому-то об Истине, может быть причина и оправдание, то для лжи, коя есть намеренное искажение Истины, причины и оправдания нет.

     7. Вторая из помех — мздоимство. И вот в чём её суть. Тот, кто обладает знанием Истины, — неважно, большим или малым, — и знает, как она необходима каждому человеку для выполнения величайшего долженствования, и знает, что он может помочь ему в сём, тот не может требовать мзду за Истину. Так не должно быть, чтобы он говорил «Я расскажу тебе об Истине, а ты заплати мне, если же не заплатишь, не расскажу». Вот что говорю вам: лучше просто не сказать об Истине, нежели сказать за плату. Она есть то, за что нельзя брать плату, — как нельзя брать её за право жить. Никакую плату нельзя брать за неё, — ни деньгами, ни вещами, ни едой, ни услугой, ни похвалой, ни чем-либо иным. Прав будет тот, кто скажет, что это удивительно: Истина — величайшая ценность, и при сём за неё нельзя брать плату. Но рассудите сами. Если это величайшая ценность, то соразмерной платы за неё быть не может. И если это так, если она — в самом деле величайшая ценность, то почему это так? Не потому ли, что она необходима всем, как ничто другое? Ведь и сама жизнь даётся нам для познания Истины и того, что следует за ним. Так если Истина столь необходима, можно ли отказывать человеку в ней лишь потому, что он не заплатил? Можно ли вообще назначать цену за подобное? Можно ли брать мзду за то, что ты имеешь счастье одарить другого человека величайшим и необходимейшим благом, — притом таким, которого у тебя не убудет? Если здесь и можно говорить о неком благом воздаянии, то заключается оно в том, что, даруя другому человеку Истину и радуясь за него, ты свершаешь великое дело, и тем совершенствуешь свой Дух. А это ещё и дар Творцу, ибо приближает его к преображению. Если знаешь всё это, можно ли не радоваться самой возможности поделиться Истиной? Можно ли не поспешить сделать это, коль представился случай? Можно ли отказаться от этого потому лишь, что тебе не дали за это монету или ещё какую-нибудь жалкую плату? А любая плата за это будет жалкой, сколько сокровищ ни дай. Вот что скажу вам: я никогда не брал и не беру плату за Истину, что вы знаете не понаслышке, — и вы не берите. Не продавайте то, что получили в дар. И другим заповедайте не поступать так. Не примите позора сами, и им не позвольте.

     8. Многие стремятся продавать Истину, или то, что они почитают за таковую, или то, что за таковую почитают другие. Многие из тех, кого в различных учениях чтут как Учителей, берут плату за научение тех, кто приходит к ним за знаниями. И есть великое множество тех, кто сам себя считает Учителем, или выдаёт себя за такового, и торгует тем, что имеет. И верно, что тот, кто умышленно обманывает других, выдавая нечто за Истину, сам же зная, что это не она, даже менее виноват, чем тот, кто убеждён в том, что обладает ею. Первый есть мошенник, продающий подделку, которая на самом деле никому не нужна. Такой и виновен лишь в мошенничестве. Второй же виновен в том, что готов лишить людей необходимейшего, если они не заплатят. Он много более алчен, чем мошенник, и много более безжалостен. А многие из таких говорят: «Что нужнее, то должно стоить дороже; посему Истине надлежит быть самым дорогим из товаров». Такой и голодом заморит того, у кого не найдётся монеты. Он рассуждает как жадный торговец, а не как Учитель. В Учении таких быть не должно, — ни сейчас, ни после. Однако здесь есть ещё вопрос касательно книг, в коих рассказывается об Учении и передаётся Истина. Можно ли продавать их и иное подобное? Ответ будет таков: можно — но лишь тогда, когда то, что в них содержится, в то же время доступно бесплатно. Так, если Учение издало пандэкт или иную книгу, говорящую об Истине, и её содержимое можно получить бесплатно на сайте или где-либо ещё, тогда её можно продавать. В сём случае покупающий платит не за Истину, которую он, если хочет, может получить даром, а за саму книгу. Есть те, кто любит книги, которые можно взять в руки, раскрыть, поставить на книжную полку или подарить кому-нибудь. За это удовольствие они и платят, ибо оно есть то, что они получают сверх необходимого. Необходимое же, сиречь Истина, бесценно, и потому должно даваться бесплатно. Если издана книга об Истине, и содержимого её нет нигде в свободном доступе, книги эти следует раздавать, не взимая за них плату. То же относится не только к книгам, но и к прочему, что содержит Истину и что можно продать и купить. Если держаться этого принципа, как и того, чтобы не брать платы за обучение Учению, тогда право людей на Истину не будет нарушено через мздоимство.

     9. Таковы две помехи, о коих я хотел здесь сказать: ложь и мздоимство. Одна искажает Истину, другая превращает её в предмет наживы. Обе они нарушают одно из важнейших и неотменных прав человека. Ни мне, ни вам, ни другим людям из Учения не к лицу поступать так. Но не к лицу поступать так и никому другому. Поэтому если к словам моим прислушаются и те, кому я не Учитель, это будет весьма хорошо. Пусть они заблуждаются, думая, что обладают Истиной, — но пусть и в заблуждении своём не будут лживы и алчны, пусть и в заблуждении заботятся о том, чтобы помочь другим в познании. Столь чистое стремление благотворно само по себе, и оно может сделать лучше даже того, кто сеет заблуждения. Такова великая сила правильного намерения. И право на Истину так важно, что уже одно стремление соблюсти его для других может сделать того, кто стремится соблюсти его, совершеннее. Итак, не лгите и не торгуйте Истиной. Вы знаете, что были времена, когда она давалась не всем; ныне же всё иначе, не так, как тогда. Прежде право на Истину было более правом познавать её самому; ныне же это право получить её от того, кто знает. И самое малое, что вы можете сделать теперь, это не ставить на пути познающего двух означенных помех. Вот о чём хотел я сказать вам. Будьте взыскательны к себе в этом — и вы не обратите их в помехи на пути собственном.

     Доброго пути.