МИТЭВМА ЭМЕРЕ

ЭВАНГЕЛОН

Так говорю я, Эмере, Верхняя Ступень. Говоря из одних уст, я влагаю свои слова во многие уста. Говоря из многих уст, я говорю с теми, кто слышит меня. Слышащим меня нет числа, — но среди них больше тех, кто слышит лишь эхо моего голоса. Даже слово ломается от удара о камень. Осколки разбитого отягощают несущего их и ранят его руки. Кто был оглушён чужим эхом, тот никогда больше не услышит даже собственного голоса. Эхо сказанных мною слов разносится в пустых залах. Многие слышат эхо, но немногие знают голос. Мой голос звучит лишь один миг, — но эхо его звучит многие века. Меж стенами ума содержится пустота, в которой блуждает эхо сказанного мною, дробясь на осколки, которые время истирает в пыль. Пыль заблуждений режет глаза, и набежавшие слёзы мешают ясно видеть мир. Закрыть глаза просто, — но тьма страшнее боли. Закрыв глаза для того, чтобы избежать боли, больше нельзя открыть их; не успеть открыть их потому, что закрывает их мгновение, а открывает вся жизнь. Меня слышат, когда я говорю. Слова мои высекаются на стене ума, срок существования которой — одна человеческая жизнь. По истечении должного срока стена рушится; но то, что было высечено на ней, уже высечено на других стенах. Время стирает даже то, что высечено на камне, и полустёртая надпись прочитывается неверно, и её высекают на другой стене, уже не понимая её смысла. Нет вечных надписей, и ошибка — сестра лжи. Я — Блюститель Начертанного. С вершины, на коей моё место, нисхожу к подножию, — потому что так должно быть. Я — вестник, и должен спускаться с вершины к подножию, чтобы затем вновь подниматься к вершине: мой путь бесконечен. Я всегда нисхожу один, чтобы потом подняться со многими. Я высекаю на стенах надписи, видимые многим, и говорю из многих уст. Надписи стираются, становясь пылью; слова обращаются в эхо. Я нисхожу снова и снова, обновляя однажды начертанное и повторяя однажды сказанное, чтобы соблюсти умы. Я сохраняю и возвращаю то, что было утрачено. Влага уходит в небо, оставляя землю иссохшей, — но после выпадает дождём. Время идёт дорогою солнца, и за порой засухи настаёт пора плодов. Я говорю устами тех, кто необходим для моего дела. Мои слова — не награда тем, чьими устами я говорю, но труд; награждены же они будут, если сохранят данное мною, ибо сохранившему награда — сохранённое им. Не утративший данное ему — награждён; познавший больше — награждён вдвойне; посеявший зёрна и видевший всходы — награждён втройне: и нет для одной жизни большей награды. Нет великого и нет малого: есть лишь бесконечное, замыкающееся в круг. Конец и начало — одно; и что есть сейчас, то было всегда. Вечность — это время, бьющееся в берега, толща вод, в коей капля — океан. Рождающееся — мертво, ибо по сути своей в кратковременном своём облике оно преходяще. Нет начала, потому что оно содержит в себе конец, и нет конца, потому что он есть вечное начало. Нельзя возжечь огонь, который никогда не гаснет. Нет небытия, — потому что небытие не определяет себя. Все есть нечто. В форме и свойствах всего существующего смерть — лишь перемена, время коей — миг, равный Вечности. Великая Сущность излилась светом, и стал быть первый из миров. Свет истёк горячим океаном, и стал быть второй из миров. Океан пал твердью, и стал быть третий из миров. Три мира нераздельны, ибо их, скрепляя, пронзают четыре столпа. Четыре столпа есть основа Мироздания, и Великая Сущность всегда была и всегда будет пронзаема ими. Свет возвращается в свет, пройдя сквозь тьму. Все исходит из себя, чтобы пройти сквозь себя и вернуться в себя. Ничто не вершится для тьмы; и что было тьмою, то становится светом. Нет ничего далёкого. Ко всему можно прикоснуться, — но лишь в соответствующее время. Увидев себя, увидишь начало пути к Мудрости. Возьми себя, и владей тем, что взял. Ты способен увидеть небо: посмотри же на него. В руке человека может оказаться даже солнце. У кого нет себя, тому никогда не достичь солнца: он разобьётся о небесный свод. Что необходимо, то свершается: это закон. Тьма становится светом в должный миг. Все свершается в свой час. Ум принимает слово в тот час, когда он нуждается в нём и способен сохранить его в себе. Приходящий приходит в свой день. Надпись высекается тогда, когда камень крепок. Каждый свершает свой путь, — потому что так нужно. Волны бьют в берег, и океан пожирает сушу. Каждый шаг свершается в свой миг, и конец дороги принимает стопы идущего в свой день. Капли дождя сливаются — и рождается океан. Так вершится.