I К ХАНТУРУ
Атархат — Хантуру
Приветствую и желаю блага.
1. Приветствую тебя, мой ученик, друг и брат. Поистине, сейчас мне и радостно, и горько. Радостно потому, что не знаю никого, к кому я обратился бы с большим удовольствием, чем к тебе; горько потому, что ты претерпеваешь тяготы и горести, которые и подвигли меня на это обращение. Различными способами можно выказать своё сочувствие: но одного сочувствия недостаточно. Велико моё желание помочь тебе; и в том же состоит моё долженствование. Помочь же я могу только через то, что сделало нас сопричастными судьбам друг друга: под сим я разумею Учение. Если бы я мог помочь тебе сейчас не только словом, но и чем-либо иным, то и тогда помощь моя проистекала бы из Учения. Оно — не просто моя опора и смысл моей жизни, но и сам я есть оно. Я слит с ним в единое целое, — и потому знаю, каково оно. Я знаю, что благотворность его неизмеримо велика и непреходяща, и знаю, что нет ничего, что могло бы придать человеку больше сил для преодоления невзгод и тягот, чем может придать оно. Оно есть наилучшее из того, что один человек может дать другому в дар. Я говорю к тебе, и это — единственное, что я сейчас могу сделать для тебя. Но я знаю, что это — именно то, что тебе необходимо, ибо ты слиял свою судьбу с судьбой Учения и черпаешь из него знания, которые в совокупности с благим стремлением человека и его волей придают сему последнему силы, о которых я говорил. Сейчас нет человека, могущего извлечь из того, что я имею тебе сказать, больше пользы для себя, чем можешь извлечь ты. И хотя редок день, в который мы не увиделись бы, я почёл полезным и даже необходимым записать свои слова. Многое из сего ты слышал уже от меня и, быть может, услышишь ещё не однажды; но и в писаном слове заключена сила, которая притом свойственна только ему. Хочу, чтобы ты мог через неё пробудить в себе то, что поможет тебе укрепиться умом и душою и преодолеть невзгоды, — сколь бы тягостными и горестными они ни были.
2. Твои беды есть мои беды. Я страдаю вместе с тобой, ибо узы, нас связующие, много прочнее уз дружбы или родства как таковых. Мы едины в Учении; мы — из одного народа, который есть Вечный Народ. Кроме того, ты — мой первый ученик; и ты знаешь, что ты есть таковой не случайно. Некогда соединяли нас родство и дружба. Однако же ничто из них не могло бы слиять нас так, чтобы жизнь одного стала жизнью другого. Учение же даровало нам то, в чём слились и родство, и дружба, и истинная любовь человека к человеку. Ныне ты — мой ученик, а я — твой Учитель. Что могло бы соединить нас крепче, чем Истина? Только она может сделать непреходящей близость родства, дружбы и любви. Велика в нас опора и первого, и второго, и третьего. Я дарую тебе то, что драгоценнее всего, ибо из него проистекают все прочие блага: это — знание Истины. Ты даруешь мне то, что подлинно драгоценно для меня: это — возможность делать то, что мне надлежит делать, и без чего жизнь моя не имела бы смысла. Я должен учить других; в этом для меня корень всякого благого вершения. Никто не может постигнуть меры моей благодарности тебе за столь щедрое дарование, и никто не может постигнуть меры моей радости о тебе: только мне ведомы они. Мы едины; и я ощущаю твою боль и знаю её, ибо это — моя боль: иначе быть не может. Знаю, как велики твои тяготы и скорби, и хочу в помощь дать тебе то драгоценнейшее, чем владею. Я говорю о знаниях, могущих умерить любую боль и облегчить любые страдания.
3. Говорю и повторяю, что ты способен употребить сказанные знания себе во благо, и способен сделать это наилучшим образом. Пойми это и осознай: таков будет первый шаг, без которого невозможно вступить на должный путь. Я — твой Учитель, и я не произнесу таких наставлений, которые не были бы необходимыми, или были бы бесполезными либо вредоносными. Для того, чтобы употребить нечто во благо, прежде всего нужно знать, что это возможно сделать. То же и в отношении моих наставлений. Я смогу помочь тебе через них только если ты осознаешь, что они несут в себе помощь, в которой ты нуждаешься. Отнесись же к моим словам так, как надлежит отнестись к ним. Только ты сам можешь сделать их благотворными для себя. Я знаю, что тебе нужно, и я дам тебе это через свои наставления; сумей же принять то, что содержится в них, и сумей взрастить это в себе. В жизни твоей много невзгод, и тебе приходится трудно; и хотя невзгоды часто уподобляются стене, отгораживающей человека от должного, всё же стена эта возникает только тогда, когда человек сам возводит её в себе. Это — подлинное несчастье; но всякий может избежать его и достичь лучшего в должном. Для тебя же это возможно тем паче, потому что поток твоего ума и твоей души слит с потоком Учения. В тебе есть то, что приводит тебя к гармонии с этим великим потоком, ибо ты — его часть. Мы с тобою есть частицы одного потока, и сущность у нас одна: поэтому внять моим словам для тебя легче, чем для кого бы то ни было. Внимая мне, ты обретаешь частицу себя. Размышляй над этим; являй это себе вновь и вновь. Мне известно твоё стремление научиться должному вершению: поэтому всё, что я говорю тебе, я говорю, по сути, ради этого научения. И я повторяю: весьма важно и необходимо для тебя суметь отнестись к моим наставлениям должным образом. Если сумеешь это, то сумеешь и почерпнуть из них то, что поможет тебе преодолеть любые скорби ума, души и плоти.
4. Ты знаешь, какой путь ты избрал для себя и кто ты теперь. Поэтому первое, что надлежит тебе знать и помнить крепко, таково: ты есть Учение, и без него тебя нет. Всё, что происходит в твоей жизни, всё это происходит с Учением и в Учении. Все твои радости и все скорби есть таковые потому, что таковы они для Учения в твоём лице. Твои невзгоды подобны движению вод в океане, коему в свою очередь подобно Учение. Если ты возомнишь, будто есть нечто, тяготящее тебя за пределами Учения и препятствующее твоему полному слиянию с ним, то впадёшь в заблуждение. Всё, что ты переживаешь, есть воздействия того, что тебя окружает, на Учение, с которым ты неразделен. Учение радуется и скорбит в тебе и через тебя. При этом в тебе содержится его мощь, — а она столь велика, что нет ничего, что могло бы повергнуть её или хотя бы противостать ей как равное. Мера этой мощи — Мироздание. Все свойства потока Учения обращены к тебе; дело их вершится для тебя. Ты можешь обладать ими и вершить их дело своею волей, — если будешь таким, чтобы суметь научиться этому. Но и сейчас они — в тебе, и они питают и вершат твою жизнь, ибо ты — часть их потока. Учение есть одна из сущностей Истины; Истина же в полноте своей тождественна Мирозданию. Пойми же, какой великой силой ты обладаешь. Обрати взор в себя — и увидишь в себе величайшую силу и дивные свойства, многим из которых нет и имени в языке людей. Даже того, кто не умеет ещё употребить их должным образом, они берегут и защищают, потому что он есть их плоть. И я говорю тебе: нет в мире невзгод, тягот и бед, защиты от которых ты не имел бы в себе и которым достало бы мощи на то, чтобы лишить тебя сил и погубить здравие твоего ума и души. Из потока Учения к тебе придёт успокоение для смятенных чувств, исцеление для израненной души, пища для ума, стойкость для тела. Всё это — твоё имение; сумей увидеть его в себе, — и тогда ничто в мире не сможет нанести тебе смертельных ран.
5. Есть такие, которые мнят, будто есть силы, способные исторгнуть их из Учения. Но разве такие — в Учении? Подлинно быть в Учении можно только став Учением. Можно ли быть исторгнутым из себя? Есть учения, коим следуют через исполнение определённых обрядов и соблюдение известных обычаев; тот, кто не исполняет и не соблюдает их, через это бывает исторгнут из своего учения. Наше же учение не таково. Предписания его есть сама жизнь, ибо сущность его есть сама Жизнь. Кто в Учении, тот живёт им. Он вершит себя должным и вершит должное собою; и всё, что происходит с ним при этом, есть обстоятельства его жизни. Он не может быть исторгнут из неё, — ибо как можно быть исторгнутым из мира, из Мироздания, из Бытия? И сам исторгнуть себя из этого, тем исторгая себя из жизни, которая есть Учение, он также не может. Нельзя не иметь сил на то, чтобы жить, и нельзя, стремясь избавиться от невзгод, поменять одну жизнь на другую. Кто подлинно в Учении, тот есть оно, и он живёт так, как живёт оно; у такого не может и мысли возникнуть о том, что для него возможно быть исторгнутым из Учения, а значит — из жизни. Это поистине невозможно; а это значит, что он бессмертен. А если так, то и боязни гибели для него не существует. Поэтому для того, кто действительно принял Учение и живёт им, нет одной из величайших напастей и препон на пути восхождения, имя которой — страх. И если он бессмертен, то это значит, что нет в мире и мирах того, что было бы сильнее его, и тогда из всего существующего сильнейший — он. Поистине, это так. Какая же напасть способна смертельно уязвить его, какая тягота способна сломить его, какая сила способна поработить его? Нет такой напасти, такой тяготы и такой силы. Но в нём самом содержатся великие силы великих свойств, каковыми силами он защитит и свершит себя. Тяготы свои он вынесет легче, чем кто-либо иной; скорби доставят ему страдания не смертоносные, но укрепляющие разум и волю; муки его будут не так велики. Он лишь должен осознать, что есть его жизнь: тогда он будет таков.
6. Осознай то, что я сказал. Тебе надлежит быть таким; если будешь таким, то, хотя и не избежишь страданий совершенно, ты не будешь ими повергнут, и уму твоему и душе они не нанесут смертельных ран. Ты должен осознать себя и свою жизнь как Учение, и тогда ты обнаружишь в себе то, о чём я говорил. Тогда ты станешь намного сильнее, и потому тяготы твои будут для тебя уже не столь изнурительными, а страдания — не столь мучительными. И вот что нужно для того, чтобы сказанное осознание свершилось: нужно подлинное стремление к познанию Истины и подлинное желание слиться с Учением, которое её провозглашает и вершит должное. Каждый может стать Учением, и так стать дважды бессмертным, — в жизни и в знании; но для этого он должен подлинно жаждать Истины. Он не должен обманывать себя, мня, что для него она дороже всего, в то время как на деле он предпочтёт отказаться от неё в тот день, когда поймёт, что из-за верности ей может утратить нечто привычное и приятное, — будь оно даже дурно и вредоносно. Невозможно слиться с Учением иначе, как через подлинное стремление к сему, потому что заблуждения и ложь разделяют человека и подлинное должное, которое благо. Если нет подлинного стремления слиться с Учением, тогда в этом не поможет даже воля, сколь бы сильна она ни была. Мнимое стремление не принесёт добрых плодов, но лишь тяжкие страдания и вред. Если же стремление подлинно, тогда воля довершит дело слияния. Вглядись же в себя, чтобы, прежде прочего, узнать, подлинно ли твоё стремление познать Истину и стать Учением. Если оно подлинно, то ты должен понять, какой великой силой ты обладаешь; ты поймёшь это, если действительно понимаешь, что есть Учение. Понимание это есть русло, по которому к тебе притечёт сила, питающая собою неколебимую стойкость во всех невзгодах ума, души и плоти. Через это понимание свершится слияние того тебя, каким ты был до принятия Учения, с тем тобою, каков ты теперь. Сила, о которой я говорил, содержится в тебе же, потому что ты есть Учение, а сила эта — его сила. Ты как бы подаришь её себе, и сможешь черпать её из себя. Когда отыщешь в себе подлинное стремление, о котором я говорил, тогда познаешь и эту силу, — и тогда сможешь владеть ею. Тогда невзгоды твои будут для тебя не столь тягостными, и вместо того, чтобы погубить тебя, они тебя укрепят.
7. О невзгодах же грядущих скажу вот что: приготовься к ним, ибо будут они велики. Говорю это потому, что желаю помочь тебе. Хочу, чтобы ты знал, что тебя ожидает в будущем, дабы невзгоды не застали тебя врасплох. Ты видишь сам, каково то, что окружает тебя: оно таково, что само средоточие Мудрости вынуждено было придти на помощь этому миру чтобы не допустить его гибели. Люди погрязли в губительных заблуждениях, которые почитаются ими за лучшее. И если ты, совместно с Учением, которое едино с Природой и Истиной, вершишь дело естественности, то многие из людей восстанут на тебя, желая сохранить то, что мнится им надлежащим для них и для мира. От них ты претерпишь немало невзгод и скорбей. И ты знаешь, что этого следует ожидать, ибо понимаешь, сколь агрессивно, сильно и могущественно в этом мире противоестественное, — сиречь зло, — если ему под силу было бы даже погубить сам мир. Трудно будет Учению, и трудно будет тебе, ибо ты — из Вечного Народа, а он есть Учение. И если ты видишь, что твоё стремление к Истине подлинно, то осознай, что в таком случае ты обречён на невзгоды и скорби. Ты стремишься быть в великом благе; но помни, что это даётся великою ценой. Если твоё стремление подлинно, то ты должен быть заранее готов претерпеть любые невзгоды и страдания. Тебе не нужно решаться на это, потому что решимость и готовность, о которой я говорю, рождаются в человеке в тот миг, когда в нём рождается подлинное стремление слиться с Истиной. Если в тебе это стремление таково, то ты пройдёшь через любые невзгоды, горести и страдания, и не отступишь перед ними, — ибо есть у тебя и готовность претерпеть их, и силы для этого. Вглядись в себя; обнаружив в себе стремление, о котором я говорю, ты обнаружишь в себе и сказанную готовность, и силы. От этого дух твой укрепится, душа обретёт большее спокойствие, ум — ясность, а воля — мощь. И тотчас ты ощутишь, что страдания твои стали менее ужасными. Так будет потому, что ты осознаешь себя как Учение, и узнаешь, что непобедим, как непобедимо оно. Это значит, что ты победишь всё дурное, встреченное тобою на пути, и преодолеешь любые невзгоды, тяготы, горести и страдания. Твоя грядущая победа неизбежна, — и вершишь ты её уже сейчас: поэтому частица её изольётся в тебя нынешнего и сольётся со спокойствием, стойкостью и силой, взрастающими в тебе из корня, который есть подлинное стремление к Истине и Благу. Этим будет изжита немалая доля твоих страданий, — потому что ты обретёшь новое свойство, которое есть в одно время и защита, и мощь в вершении должного.
8. Кроме прочего скажу тебе и вот что. В невзгодах подспорьем тебе должна быть и собственная твоя рассудительность. Ты знаешь, кем ты являешься в Учении, и ты согласен быть тем, кто ты есть. Уже одна только мысль об этом должна придавать тебе стойкости и сил, — ибо ты понимаешь, что обязан соответствовать тому, что избрал для себя. Выбором своим ты возложил на себя столь великую ответственность за судьбу Учения, что ныне нет никого (за исключением меня), кто мог бы сравниться с тобою в этом; при сём надлежит помнить, что судьба Учения есть судьба всего мира. Я говорю с тобою как с тем, кто сознательно возложил на себя эту ответственность и сознательно несёт её. Ты таков; с тобою таким, и не иным, я сейчас говорю, и ради тебя такого, и не иного, я к тебе обращаюсь. Ещё и ещё раз подумай, осознай себя, узри, каков ты, и пойми, что, будучи таким, ты не вправе позволить себе слабость. Ты не можешь позволить себе быть поверженным невзгодами. Более того: ты не можешь позволить себе уделять своим страданиям столь же значительную часть своего внимания, какую могут уделять своим страданиям другие. Твои внимание, воля и силы должны быть обращены на благо Учения, потому что таким ты обязан быть вследствие собственного выбора. Научись же соразмерять долю внимания, которую тебе подобает уделять своим страданиям. Доля эта такова: она должна быть не столь велика, чтобы дело твоё терпело ущерб вследствие твоей сосредоточенности на личных переживаниях, и не столь мала, чтобы ты уподобился человеку, который, будучи погружён в важные дела, не снисходил до того, чтобы замечать подтачивающий его здоровье недуг, от коего и умер, тогда как мог бы успешно излечиться. Нелегко найти предел должной меры, — но тебе это по силам; и по силам тебе её держаться. Ты должен не очерстветь чувствами, но уметь обращать их на великое дело, в сравнении с которым личные страдания ничтожны, — сколь бы мучительны они ни были. Ты — человек, и ты — Учение: разве мощь Учения может быть пожрана невзгодами человека? Если ты, как то тебе подобает, всею своею сущностью обращён к тому, что больше тебя, то личные твои горести не будут для тебя столь значимы, чтобы обессилить тебя и нанести тебе раны столь тяжёлые, чтобы они могли помешать тебе вершить твоё дело. Будь таким и черпай силы в Учении: таков твой путь. Понимание этого и умение этого есть залог того, что никакие невзгоды и беды не сломят тебя.
9. Оглянись вокруг, обрати свои взоры на любую из частей мира: едва ли ты где-нибудь отыщешь человека, который бы не страдал. У каждого свои невзгоды и горести, сущность которых, впрочем, едина для всех. Ты же меж людьми один из счастливейших, ибо не только знаешь Учение, но и вершишь его дело, будучи в нём одним из набольших. И если другие страдают, то ведь они не имеют того, что имеешь ты. Так подобает ли тебе предаваться скорбям о своих страданиях в той же степени, в какой предаются подобным скорбям они? Стыдись быть таким, — ибо тебе ли уподобляться тем поистине несчастным людям, которые не имеют ничего, кроме горестей и скорбей? Есть многое такое, что позволительно им, но непозволительно тебе. Тебе ли не лучше, чем им? Они несчастны во многом, и величайшая из их бед — незнание Истины; из сей беды проистекают многие множества бед и горестей прочих. Мир погряз в заблуждениях и пороках потому, что нет под стопами идущих верного пути: отсюда все их беды и страдания. Подумай же о том, кто есть ты. Тебе ведома Истина, и в Учении тебе принадлежит высокое место. Это значит, что тебе надлежит вершить то, из чего в дальнейшем произрастёт благо мира и всех этих людей. Но если ты отдашься во власть страданий так же, как отдаются многие другие, то что тогда ты сможешь сделать для людей? Сколь бы ни было тебе тяжело, тебе всё же во много крат легче, чем им, потому что тебе есть на что опереться и потому что в тебе самом имеется источник величайшей силы. Для чего тебе это? Во-первых, для того, чтобы вершить себя; во-вторых, для того, чтобы собою вершить мир. Ты живёшь для того, чтобы радеть о благе других; но как ты сможешь это, если страдания, гнетущие их, в той же степени будут гнести и тебя, — так, словно ты не имеешь ничего помимо того, что имеют и они? Если не сумеешь быть стойким и если страдания будут для тебя тем же, чем они являются для других, то ты не сможешь и сделать для мира того, что обязал себя сделать, приняв высокое место в Учении. Кроме прочего узри и вот что. Среди тех, кто не знает ведомого тебе и не имеет сил, какие имеешь ты, есть такие, которые достойно претерпевают тяжкие беды и мучительные страдания, не склоняясь перед ними и не позволяя им пожрать свою душу; при этом многие из них ещё и находят в себе желание и силы радеть о других. Тебе ли быть слабее их? Они достойны великого уважения и заслуживают великих благ; ты же будь достоин великого дела, которое ты вершишь. Помни о том, что благо других людей в немалой степени зависит от тебя. Научись же отвергать собственные страдания ради того, чтобы иметь возможность обратить своё внимание и свои силы на вершение всеобщего блага.
10. То, что претерпеваешь ты сейчас, есть лишь начало твоих невзгод. Знаю, что будет тебе ещё труднее: таков избранный тобою путь. Но ни на миг не забывай, ради чего ты избрал его. Ты вершишь благо всего мира и даже всего Мироздания: что любые горести в сравнении с этим счастьем? Да, ты должен быть счастлив в любых страданиях. Должен не потому, что обязан, — ибо никого нельзя обязать быть счастливым, — но потому, что счастье это есть неизбежное следствие осознания великого блага, силы и грядущего триумфа того дела, которое мы для себя избрали. Я знаю это, ибо я сам счастлив этим счастьем. Оно ведомо мне. И если ты осознал то, о чём я сказал, то счастье это непременно должно быть ведомо и тебе. Всё, что происходит с тобою, есть ступени на пути к величайшему благу мира. Невзгоды, претерпеваемые тобою, являются следствием твоего следования Учению. Но это значит, что ты вершишь свою жизнь надлежащим образом. Если бы ты не старался следовать Учению так, как то надлежит, если бы ты подчинялся законам заблуждений и зол, коих много среди людей, то жить тебе, быть может, было бы несколько легче, — но для тебя это было бы много хуже любых страданий. Тебе нелегко, ибо ты — из Вечного Народа, а люди привыкнув к худшему, не хотят принять тебя такого. Об этом скорби, — но радуйся тому, что ты таков. Ведь если ты хорош, то и мир через тебя становится лучше. Поистине, это стоит любых страданий! Даже смерть — ничтожная цена за столь великое благо и счастье. Тебе надлежит не только уметь устоять против губительного воздействия страданий, но и уметь радоваться тому, что страдания для тебя малы в сравнении с твоим счастьем. Ты должен уметь то, о чём я говорю, потому что без этого умения ты не сможешь быть тем, кем должен быть. Не быть повергнутым страданиями — твой долг. Душа твоя должна наполняться силою, а воля — исполняться твёрдости при одной лишь мысли об этом долге. Учись сему и знай, что подлинное стремление к такому научению уже само по себе придаст тебе сил.
11. Помни о том, какое великое дело ты вершишь. Разве в сравнении с ним личные горести не есть нечто столь малозначимое, что оно едва ли достойно внимания? Однако не прав тот, кто и в самом деле думает так. В сравнении с судьбою мира личные горести ничтожны, — но для тебя в тебе они весьма значимы; и значимы ещё и потому, что из них ты можешь извлечь очень существенное благо. Претерпевая невзгоды и страдания ты познаёшь мир, и человека в нём, и самого себя. Кроме того, через них ты научаешься мышлению, терпению, твёрдости, упорству и ещё многому столь же необходимому. Это — также причина для радости. Умей же видеть свои страдания в одно и то же время и ничтожными, и значимыми. При этом не желай себе страданий. Это — желание ошибочное и напрасное; оно доказывает лишь то, что желающий себе страданий ради обретения неких знаний не верит в свою способность обрести желаемое иным путём. Горе ему, ибо он отвергает свою естественную способность познавать через вникновение в суть вещей разумом и Духом. Это сродни недугу, глупости или же пороку лености. Возможно познать мир и себя и научиться должному не через страдания: это так. Не желай же себе страданий; но и не избегай их через трусливые поступки, через подлость и иное подобное. Лучше страдать, чем осквернить свой ум, волю и душу недостойными деяниями. Лучше страдать, чем предаться дурному. Не ищи страданий; но коль скоро они постигли тебя, то умей находить приятность в стойком их претерпевании, и умей находить радость в том, что через них ты можешь научиться многому доброму и полезному. Благо — не в самих страданиях, но в том, что даже из них можно извлечь немалую пользу для своей души. Многие из людей стойко претерпевают страдания, даже не надеясь обрести от них что-нибудь доброе. Как же не обратить их на пользу своей душе тому, кому ведома суть происходящего? Для того чтобы уметь это, необходимо подлинно этого желать и быть внимательным к знаемому и вершащемуся. Тебе известно многое; умей же через свои знания обращать себе на пользу даже то, что причиняет тебе неудобства и муки.
12. Скорбя о других и страдая из-за них и с ними, будь таким, каким я учу тебя быть. Помни, что через нечестие и иное дурное ты не сможешь помочь никому и никого не избавишь от страданий. Помочь кому-либо можно только через благое вершение, одним из ликов которого являются наставления, подобные тем, которые даю тебе я. Если страдания причиняют тебе люди, то не мсти им за это, но старайся вразумить и просветить их, сколь возможно. От тех, кто причиняет тебе горести и страдания намеренно, защити себя в меру справедливости, и при сём исходи не из обиды, гнева или чего-либо подобного, но из человеколюбия. Кто-то может причинить тебе страдания невольно; такому, если возможно, открой правду о его поступке. Если же дело не в неведении его, а в злом умысле, и если ты не можешь ни исправить этого, ни достойным образом избежать, тогда укрепи себя через волю, чтобы суметь достойно претерпеть эту невзгоду до тех пор, пока она не минует. Есть и такие страдания, которые причиняет людям сам мир, в коем они обитают. В сём случае тем паче бессмысленны и бесполезны обида и гнев. Стойкое претерпевание подобных невзгод — вот достойнейшее и наилучшее; из сего можно извлечь немало полезного для дела вершения себя. Надлежит жить так, чтобы лучше стал мир и люди, его населяющие и являющиеся его частицей. Только таким образом можно изжить страдание как таковое. Едва ли тебе ещё при этой жизни доведётся увидеть мир, в котором не останется страданий. Но живёшь ты ни для чего иного, как для того, чтобы сделать его таким. Изживая страдания в Мироздании, ты изживаешь страдания в своём мире. Только приведя Мироздание к высшей ступени его совершенства можно изжить страдания в его мирах. Поэтому ты радеешь о том, чтобы не осталось страданий во всём Мироздании. Ради этого ты претерпеваешь многое и вершишь благо всеми своими силами. Из невзгод твоих и страданий, из силы твоей и стойкости произрастает грядущее благо мира. Не сожалей же о своих страданиях; сожалей лишь о тех из них, из которых не сумел извлечь пользы для своей души. Но и о них сожалей разумно, а именно — не о том, что они были, но о том, что мало почерпнул из них доброго. Сожалей об этом без скорби и без гнева на себя, но так, чтобы даже сожаления служили пищей для ума. Научайся должному, чтобы нынешние твои страдания не оказались тем, о чём придётся сожалеть в будущем.
13. Я сказал, что сила твоя — в Учении, и что ты можешь черпать её из себя. Но и сам ты, и Учение есть проявления Природы, в которой едино всё существующее. Природа неуклонно стремится к благу для себя и, в своём лице, — к благу для всего, что существует в Мироздании; поэтому она неуклонно доставляет помощь тому, кто радеет о её благе. Если ты познаёшь Истину, вершишь себя должным образом, изживаешь в мире заблуждения и зло и всяческими добрыми и достойными способами вершишь благо, то это и есть твоё радение о благе Природы. Но Природа заботится даже и о тех, кто не таков; она благожелательна и благотворяща, ибо для неё естественно радеть о благе собственных своих частиц. Каждый пользуется её благотворением уже просто потому, что он существует. Кто не знает об этом, тот едва ли способен сознательно принять её заботу и помощь; будучи несведущим, он часто вершит противное тому, что стремится вершить Природа. Но он всё же получает от неё помощь, направленную во благо, — пусть даже сам он и губит в себе пользу этой помощи. Ты же сведущ во многом, и способен увидеть эту заботу и помощь, и способен сознательно принять её. Ты можешь обрести и немалую силу, и то свойство знания и ощущения, которое подобно целительному бальзаму, одной каплею своей умеряющему боль души и заживляющему её раны. Из самой Природы ты можешь черпать его; из того, что тебя окружает. Ты видишь землю, деревья, воды, небо; ты ощущаешь жар солнца, прохладу снега, дуновение ветра; ты можешь коснуться камня, влаги, растения, плоти зверя и человека, самого воздуха: из всего этого, а равно и из прочего существующего ты можешь извлечь сказанный бальзам. Он втекает в тебя, перетекая из каждой частицы Природы в душу твою и плоть: умей лишь принять его. И сам ты, будучи частицей Природы, изначально имеешь его в себе: умей лишь отыскать его в своей сущности. В том, о чём я говорю, тебе поможет знание Истины. Оно есть ключ, отпирающий в человеке сокровищницу дивных свойств и умений. Через него ты можешь извлечь многое необходимое из себя самого и принять помощь от Природы, от всего, что тебя окружает. Нет страдания, которое могло бы устоять против столь великих сил, — утешающих, исцеляющих, зиждящих и вершащих.
14. Вот что помни всегда: ты — из Вечного Народа, с которым в благе и силе не сравнится никакой из народов Вселенной. Он вершит согласно с Природой, и потому её благие свойства и силы есть его достояние. Народ этот всегда с тобою, ибо Учение слияло тебя с ним. И хотя из него ты видишь ныне одного меня, ты, тем не менее, известен ему и любим им. Он печётся о тебе непрестанно, и от него ты получаешь силу и столь значительные дарования благотворных свойств, что если бы ты осознал всё это в себе надлежащим образом, то не только уменьшились бы твои страдания, но ты мог бы и изливать это из себя, тем помогая другим. Осознай то, о чём я говорю, и увидишь, что облегчение собственных страданий есть лишь часть того, что тебе по силам. Чтобы достичь осознания, познавай Учение; будь внимателен, усерден и терпелив; старайся вникнуть в суть того, что ты узнаёшь, всеми силами и свойствами ума и чувств; будь к себе строг и взыскателен, чтобы не позволить слабости пожрать силу. Чем более ты преуспеешь во всём этом, тем скорее обретёшь то, что весьма облегчит твои страдания. И чем более ты преуспеешь в вершении дела Учения, тем больше блага ты породишь в мире, и тем меньше будет появляться того, что причиняет людям страдания. Преуспеяние же, о котором говорю, есть не только преуспеяние в делах зримых, но прежде всего то, из чего проистекает последнее, а именно — преуспеяние в себе. Ты вершишь своё восприятие, понимание, стремление и деяние такими, какими им надлежит быть: это и есть преуспеяние в себе. Так ты совершенствуешься как личность, как частица Учения и как частица Природы; так ты делаешь мир лучше, тем изживая невзгоды и страдания не только свои, но и чужие. Вершение твоё является согласным с вершением Вечного Народа, — и через это мощь сего последнего возрастает. Мощь же его есть и твоё достояние; так ты взращиваешь её и обретаешь её, и тяготы твои делаются не столь гнетущими, а страдания — не столь мучительными.
15. Из многих источников (которые на поверку окажутся частицами одного великого источника) можешь ты почерпнуть то, что умерит твои страдания и изживёт немалую их долю. Но верно также и то, что совершенно избавиться от страданий невозможно. Горе тому, кто надеется на такое избавление, ибо тоска о несбыточном — хотя бы и в совокупности с придающей терпеливости надеждой — и непрестанное изливание душевных сил на несуществующую ниву станет для него ещё одним мучительным страданием. Даже среди величайшего счастья непременно отыщется то, что причиняет горе и боль. Мир существует для того, чтобы меняться к лучшему; но это значит, что он всегда имеет в себе нечто несовершенное, дурное или непотребное, которое есть то, что могло бы быть лучше себя нынешнего. Уже одно знание о том, что есть в мире нечто дурное, причиняет страдания уму, душе и чувствам. Тот же, кто сковал себя узами равнодушия к бедам и неблагополучиям мира и заглушил в себе голос совести, страдает и от этого: поистине, он сам себе палач. Вот что достоверно: чем лучше и совершеннее человек, тем явственнее он видит и ощущает беды мира, и тем большие страдания они ему причиняют. Поэтому я говорю тебе: чем обширнее становятся твои знания и чем глубже становится твоё осознание, тем больше становится и твоё счастье, — но тем ужаснее становятся и твои страдания. От них ты избавишься тогда лишь, когда Мироздание достигнет высшей степени своего совершенства. Приготовься же к длительным и тяжким страданиям. Но страдания эти есть страдания о мире, и в них нужно видеть признак того, что сей страдающий достиг в благе известного прогресса. Они есть как бы награда за должное вершение себя, — ибо страдания о мире и за мир есть драгоценная способность и великая честь. Поймёт это тот, для кого благо мира и всех его жителей драгоценнее блага собственного. Знай же, что чем больше ты будешь знать и ощущать, чем больше будешь желать миру добра, тем больше будешь страдать.
16. Пойми же, сколь ничтожны нынешние твои страдания, которые есть страдания от личных твоих горестей, в сравнении с тем, что предстоит тебе испытать в будущем. Впрочем, знаю достоверно, что и страдания о мире тебе ведомы, ибо ты идёшь по должному пути. Осознай же, что в сравнении со страданиями о мире личные страдания едва ощутимы. Они ранят, — но раны эти не заглушают разум, ибо видящему раны мира и скорбящему о них — не до того, чтобы погибать от ран собственных. Кто страдает от бед мира, тот едва ли станет постоянно думать о боли, причинённой лично ему уколом иглы. Ты должен быть таким: научись этому. От страданий же о мире избавиться тем паче невозможно: их учись выносить. Ты отыщешь в себе силы для этого, а великое твоё счастье послужит тебе надёжной опорой в пути. Ты будешь претерпевать всё больше страданий от невзгод мира и от его горестей, но в то же время будешь обретать всё больше сил и способностей, благодаря которым сможешь изживать беды мира со всё большим успехом. Страдая о мире, ты будешь изживать его страдания своим вершением, тем умеряя и свою боль: это ли не достойное, приносящее подлинную радость вершение? Это ли не один из ликов счастья? Невзгоды и страдания, сколь бы велики они ни были, будут не столь велики для тебя, и они не пожрут твоих сил; сил же достанет в тебе для того, чтобы преодолеть любые невзгоды и умерить любую боль. Осознай суть моих слов, — и то, о чём я сказал, будет вершиться. Всякий может понять и осознать это, ты же — тем паче. Я — твой Учитель, и я знаю, что это по силам тебе. Ещё знаю, что это уже вершится в тебе; благо же тебе и великая радость — мне.
17. Помни всё, что я тебе сказал. Помни, что совершенно избавиться от страданий невозможно до тех пор, пока в Мироздании остаётся хотя бы что-нибудь, что могло бы стать лучше. Но личные тяготы и страдания можно преодолеть, если действительно стремиться к этому. Для этого нужно знать их истинную меру; ещё необходимо знать, откуда можно почерпнуть силы, и необходимо уметь сделать это. Умение же, о котором я говорю, обретается естественным образом, и обретается тогда, когда идущий действительно идёт по верному пути. Человек не должен обманывать себя, мня, что избрал этот путь и идёт по нему, в то время как сам не имеет ни уверенности в правильности своего выбора, ни подлинного стремления идти; он должен идти на самом деле. Пойми и запомни вот что: преодоление невзгод, тягот и страданий, а равно и успешное вершение взрастает из подлинно верного выбора и преданного и усердного следования избранному. Сказанный выбор дарует основу для жизни; основа эта неразрушима, а избравший — бессмертен, потому что и сам он есть часть её. Верное следование должному приводит к гармонии с законами Природы и принципами, по которым вершится благо, и тогда естественным образом обретаются свойства, помогающие умерить в себе страдания и преодолеть их, — будь эти страдания даже мучительнейшими из возможных. Надлежащие силы и свойства обретаются через верное следование даже тому, что не предназначено для обретения именно этих сил и свойств. Чем неуклоннее и усерднее ты следуешь должному в целом, тем больше обретаешь различных определённых свойств: так частное проистекает из общего. Для того чтобы обрести некое конкретное свойство, нужно верно следовать не только тому, что касается именно его, но всему избранному пути в целом. Если из единого изъять частицу его, частица эта не станет совершеннее, но погибнет; если же радеть о благе единого, то это будет на благо всем его частицам. Вот что помни твёрдо: чтобы изжить зло в частном или в частном же достичь успеха, нужно всегда исходить из целого. Во всём, что ты делаешь или претерпеваешь, исходи, во-первых, из Истины, а во-вторых — из своей приверженности Учению. Из этих двух истоков (которые на деле есть один исток) ты почерпнёшь всё, что можно обрести в Мироздании. Сменяются события и жизни, личные страдания приходят и иссякают, либо уходят вместе с жизнями, — а Истина и следование ей остаются, и остаётся даль восхождения, которое есть совершенствование. Только через совершенствование подлинно преодолеваются страдания: таков единственно истинный принцип их преодоления.
18. Теперь я сказал всё, что считал нужным сказать. Я мог бы сказать много больше, — но сказал ровно столько, сколько надлежало; этого довольно для того, чтобы ты смог должным образом преодолеть то, что ныне гнетёт тебя и причиняет страдания. Вновь говорю тебе: отнесись к моим словам с надлежащим вниманием, чтобы смысл их стал твоим достоянием. Прочти и перечти вновь, и перечти не единожды. Размышляй над ними, вникни в их суть. Хотя мною сказано не много, но сказанное весьма важно; суть его велика и сильна. Впрочем, такою для себя её можешь сделать только ты сам. Обрати же мои слова в своё вершение; пусть понимание непременно приведёт в действие волю. Всё мною сказанное сказано не для того только, чтобы доставить пищу твоему уму, но прежде всего для того, чтобы ты мог верно видеть происходящее и должным образом вершить себя через волю. Старайся не просто понять, каким тебе надлежит быть, но старайся быть таким. Вершение себя через осознание и волю есть то, что тебе необходимо; ради того, чтобы подвигнуть тебя на это ещё и ещё раз, я и записал свои наставления. Хочу помочь тебе достойно претерпеть страдания и уменьшить их, сколь возможно. Но это — лишь часть моего желания, которое в целом есть ни что иное, как желание и стремление помочь тебе взойти к наилучшему по ступеням совершенствования. Всё, чему я тебя научаю, тебе по силам; я знаю это, — а ты знаешь, что я действительно знаю то, о чём говорю. Пусть каждый твой миг будет мигом, в который ты станешь вершить себя. Это необходимо тебе и это для тебя возможно; в этом ты обретёшь великое и непреходящее счастье. Зная это, я радуюсь о тебе. Возможно ли не радоваться, видя вершение блага ныне и торжество его в грядущем? Радуйся же вместе со мною. Радуйся, ибо нет радости достойнее, чем радость о благе.
Доброго пути.