МИТЭВМА ТАХИЛАМА

КАМЕНЬ

В некий день я отправился на охоту в горы. Высматривая добычу, я не поглядел под ноги и споткнулся о камень. Я упал, и упал так, что разорвал рукав одежд и разодрал руку до крови. Тогда я поднялся, встал над камнем и сказал ему: «Ты, негодный камень! Ты оказался здесь, на моей дороге, и попал мне под ногу. По твоей вине разорваны мои одежды и кровоточит моя рука. И по твоей же вине от меня ушла добыча, — и выходит, что я пришёл в эти горы напрасно. Ты лежишь здесь, безмозглый, и тебе ни до чего нет дела. Будь ты человеком, я покарал бы тебя так, что ты предпочёл бы быть бесчувственным камнем. Но ты — пустой камень, и ты столь ничтожен, что тебя даже и не покараешь. Уже то, что я ругаю тебя, для тебя выше самой высокой чести. Ты и малейшего внимания недостоин; я даже не помочусь на тебя. И я пойду своей дорогой, — а ты, ничтожный, останешься лежать, где лежал. Оставайся, жалкий, засохшая грязь!», — так я ему сказал. А он ответил мне: «С каких пор слепцы завели обычай охотиться в горах? Ты сам дважды слепец, а пришёл сюда с луком. Один раз ты слепец потому, что не увидел под ногой камня; другой раз — потому, что не видишь, каков этот камень на самом деле». Тогда я сел перед ним и сказал: «Вот ты; от одной слепоты я уже излечился. Что же мне увидеть, чтобы излечиться от другой?». Он ответил: «Если бы от неё можно было излечиться так же легко, люди летали бы по небу. От одной ты излечился малою ценой: только порвал одежды и разодрал руку. Другая слепота есть слепота души: чтобы излечиться от неё, нужно изранить душу». Я спросил: «Что же значит «изранить душу»? Может быть, лучше уподобить знания пище, и сказать не «изранить душу», а «насытить душу»?». Он ответил: «Одно ты обретаешь, а другое утрачиваешь. Если бы ты был слеп на один глаз, а некий лекарь мог бы излечить тебя, то он сперва вырвал бы тебе слепой глаз, и ты кричал бы от боли и истекал бы кровью, — и только после этого он вложил бы на место слепого глаза зрячий. Так и с душой: заблуждение ты вырываешь из неё, а Истину вкладываешь. А душе больнее, чем глазу; страдания тела ради здоровья претерпит всякий, а страдания души редкий согласится претерпеть. Слепая душа хуже слепого глаза, ибо глаз знает свою слепоту, а душа мнит себя зрячей. Первая боль для неё — познать свою слепоту; вторая — излечиться». Я сказал: «Первая боль мне уже ведома, ибо я вижу, что простой камень мудрее человека. Вторую боль я изведать решусь, чтобы не быть слепцом». Он сказал: «Боль эта мучительна, — но и сладостна. Исцеление радостно; а боль и радость — не враги. Боль ради блага — наслаждение. Кто ищет наслаждений, тот подлинного наслаждения не познает; кто ищет блага, для того даже страдания — наслаждение». Я сказал: «Как же несчастен ищущий наслаждений! Он алчет пищи — но никогда не насытится; он подобен голодному духу. А иной и насытится, и утратит вкус к жизни, хотя жизни и не видел. Такой и родился напрасно, и жил жалко, и умер позорно. Кто много лет жевал песок и на этом стёр зубы, тому теперь не откусить и от сочного плода. Теперь я вижу не только тебя, но и себя, — ибо вижу, что поистине не о тебя споткнулся, но о себя, и расшиб не руку, а душу». Он сказал: «Если душа твоя кровоточит, значит, она не мертва». Я сказал: «Непотребное из неё вырвано, и рана зияет. Прошу: дай теперь то, что нужно душе для здравия». Он сказал: «Поистине, ты поступаешь правильно, — ибо правильнее просить блага у камня, чем у иного человека. Река начинается с истока; дерево вырастает из малого семени; жизнь начинается с краткого мига. Кто узрит Истину в малом, тот узрит её и в великом. Если ты познаешь подлинную сущность камня, то познаешь и подлинную сущность солнца». Тогда я сказал: «Открой мне свою подлинную сущность». Он ответил: «Знай, что камень знает больше, чем человек. Я чувствую все прочие камни, сколько их есть в мире, и знаю их жизнь. Я лежу здесь, — но знаю и равнины, и вершины гор, и глубины вод, и пропасти земли. Я вижу насквозь саму землю, как ты видишь дно ручья сквозь его воды. Я прозреваю и сквозь небо, и вижу всё Мироздание до его границ. Я знаю, что есть моя душа, — и потому она зряча. Она — одно с душами всего, что существует, и потому я — одно со всем, что существует. Я живу жизнью всего, что существует. Я — здесь, перед тобою; но солнце — это тоже я. Во мне — его сущность, а в нём — моя. Человек, душа которого слепа, хуже камня; он, поистине, на то только и годится, чтобы об него спотыкаться. Далее знай, что камень добрее человека. Я знаю своё место; вот я здесь, и не хочу чужого. Для чего мне хотеть чужого, если я един со всем, что существует, и если всё и так моё? Вот на тебе драгоценный браслет: не добыл бы ты его, и он не был бы твоим; а если его у тебя отнимут, то он твоим не будет. Ты его и добывал, и бережёшь; а ведь он мой, и был моим до того ещё, как металл его был извлечён из земли, и останется моим, где бы ни был. Я не ведаю ни обид, ни жажды мщения; если я един со всем, что существует, то на кого мне обижаться и кому мстить? Я угоден миру, ибо не иду против него. Каков я есть, таков есть; каков буду, таков буду. Мне быть камнем — и я камень; разве я стану сетовать на то, что я не птица? Разве я стану пререкаться с другими камнями о месте, на котором мне лежать? Я знаю, кем мне надлежит быть и как мне следует жить: вот я и таков. Поэтому моя грязь благороднее твоих одежд. Поэтому моя неподвижность действеннее твоих деяний. Поэтому моё молчание прекраснее твоих песен. Всему, что существует, я милее тебя; я люблю всё и всё любит меня. Я непорочен, и потому я лучше человека; и всякий другой камень — таков же». Я смутился и устыдился, и спросил: «Если человек хуже камня, для чего он тогда живёт?». Он ответил: «Он живёт для того, чтобы быть лучше камня. У камня есть душа, и у человека есть душа; и душа человека лучше души камня. Если камень столь хорош для мира, то как же хорош должен быть подлинный человек! Он должен быть в сравнении с камнем что напиток бессмертия в сравнении с простою водой. Но человек ослепляет свою душу, — и выходит, что он хуже камня. Он в сравнении с камнем что вонючий гной в сравнении с чистою водой. Это оттого, что душа его ослеплена им самим». Я спросил: «Как же человеку достичь себя?». Он ответил: «Если некий человек с младенчества не учился ходить, а лишь лежал, не шевелясь, то сможет ли он в одночасье вскочить и побежать резво, как гонец-вестник? Он должен сперва научиться ползать, потом — ковылять, как дитя, потом — ходить твёрдо, и только потом он побежит. А лежачая колода так и останется колодой, хотя бы она и изошла криком, крича, что она — человек. Поэтому сначала увидь, кто ты и каков ты. Если сумеешь, то это будет первое прозрение твоей души. Потом пойми, что от того, что ты назовёшь себя человеком, человеком не станешь. Если сумеешь, то это будет второе прозрение твоей души. Потом осознай свой путь к человеку. Если сумеешь, то это будет третье прозрение твоей души. Тогда она прозреет окончательно, и тогда ты пойдёшь по пути к человеку, как ребёнок идёт от младенчества к зрелости. И помни, что для того, чтобы достичь высот, подобающих человеку, тебе нужно сначала сравняться с камнем». Выслушав его, я встал на колени и поклонился ему до земли. Потом я поднялся и возвратился восвояси.