МИТЭВМА АЙРОМ-БАРА

НАСТАВЛЕНИЯ СЫНУ

ЭНОН I

Вот что скажу тебе, сын: будь рассудителен. На то и ум, чтобы через него находить дорогу в жизни. Он подобен глазам. Верно, что никто не пойдёт вперёд, если видит перед собою пропасть; а как без глаз перебраться через неё? Кто же пойдёт в долгий и трудный путь, закрыв глаза? Рассудок подобен глазам; но он лучше их. Человек и без глаз человек, — а кто он без рассудка? И не глуп ли, не безумен ли тот, кто совершает путь жизни, закрыв глаза рассудка? Ничего нельзя сделать, не будучи рассудительным. Всякое дело можно сделать различно; но лишь один из способов есть способ наилучший. Кто, не думая, из возможного берёт первое попавшееся, тот всё равно что выбирает с закрытыми глазами одну съедобную ягоду из груды ядовитых. Верно, что из этого не выйдет ничего доброго. Рассудительность есть качество достойного мужа, заботящегося о том, чтобы не причинить вреда ни себе, ни другим. Рассудительность есть умственное радение о пользе. Не бывает так, чтобы человек, будучи рассудительным в одном, не был рассудительным в другом. Кто рассудителен только в отношении себя, тот — дурной человек, совсем не пекущийся о других. Кто в отношении себя не рассудителен, но желает быть рассудительным в отношении других, тому это не удастся, — ибо это всё равно что пытаться прокормить других, не умея при этом прокормить самого себя. Слепец не укажет дорогу зрячему, а другому слепцу — и подавно. Великое умение — пропускать порывы сердца через врата рассудка, и при этом не остудить сердца. Рассудительность укажет тебе, сын, что тебе делать и ради чего. Рассудительность есть умение избирать лучшее. А для человека лучшее то, что достойно его. Прежде всего рассуди, что для тебя есть достойное дело. Достойное дело есть такое дело, которое вершится ради достойной цели. Цель же достойна тогда, когда она содержит в себе пользу; и чем больше польза, тем цель достойнее. Избрав достойное дело, избери и достойный способ его вершения. А достойный способ есть тот, который не оскверняет пользы цели злом. Для того и рассудительность, чтобы знать, что делать и как. Избрав дурную цель, ты любой способ обратишь в дурной, а избрав дурной способ, не достигнешь доброй цели. Без рассудительности нельзя подлинно достойно прожить жизнь. Без неё все прочие добродетели — что огонь, разводимый на воде. Что в них толку, если нет им достойного приложения? Всякое деяние рассудительного человека есть вершение блага. Вот подлинное горе, сын: когда человек гибнет безрассудно, напрасно губит великую силу жизни. Рассудительный же если и пойдёт на смерть, то лишь ради такого дела, которое того стоит. Рассудительность и для того нужна, чтобы достойно жить, и для того, чтобы достойно умереть. А если жить недостойно, а умереть безрассудно, то незачем тогда и рождаться на свет. Послушай же меня, сын: будь рассудителен.

ЭНОН II

Вот что скажу тебе, сын: будь усерден. Усердие есть пища всякого дела. Всё, что бы ты ни делал, делай с усердием, — ибо иначе нечего за дело и браться. Кто избрал себе достойное дело, исполненное пользы, тот рад сему делу, и порадеет о том, чтобы вышел из него желанный толк. Нерадивый есть губитель благих дел, пособник разрушения, супостат людей, позор рода человеческого. Усердный же есть зиждитель добра, опора людей, благодетель мира. Всякое твоё дело есть твоя жизнь; и не горестно ли, когда оно бывает погублено из-за нерадения? И кто ты, если через нерадение погубил чужое дело, исполненное многих польз? И каково тебе, если некто через нерадение погубил твоё дело, на которое ты употребил свои силы и саму свою жизнь? Сколь великое зло нерадивость, столь великое благо усердие. Усерден тот, кто желает быть усердным. Желает же этого тот, кто сознаёт благо и пользу своего дела, и кто подлинно добр к другим. Добрые дела делаются ради пользы людей; потому и подлинно усерден тот, кто добр к ним и заботлив. Остерегайся же избрать себе дурное дело, чтобы усердие своё не осквернить, обратив его во зло. Подлинное усердие есть бич пороков, ибо ради него они преодолеваются и отбрасываются, подобно ненужной ноше, мешающей в пути. Усердие исправляет человека, как здоровье изгоняет недуги. Из него рождаются многие добродетели, как здоровые дети от здоровой матери. Усердный человек любим и почитаем, потому что для всякого явственно его стремление к добру. Даже недруги уважают его, — ибо достойный враг приятнее негодного друга. Без усердия человек ни на какое дело не годен. Такой и для себя плох, — а не то что для других. Всё, что ни делается людьми доброго, — всё делается через усердие. Вырастить ли детей, вырастить ли урожай, выкопать ли колодец, построить ли город, насадить ли сад, оборониться ли от неприятеля, составить ли летопись, — всё делается через усердие, и не иначе. Процветает держава, народ которой усерден. Усердие даёт человеку силы и умение, и делает его жизнь достойной. Послушай же меня, сын: будь усерден.

ЭНОН III

Вот что скажу тебе, сын: будь верен. Избирай рассудительно; избрав же, будь верен тому, что избрал. Если избрал себе дело — держись его. Кто избрал себе дело, а потом бросил его и избрал другое, а потом бросил и то, и опять избрал другое, тот не стоит ничего, ибо ни на что не годится. Ничего он не имеет и ни для чего не хорош, не полезен; ни ему ничто не дорого, ни он ничему не дорог. Толку от него нет нигде, — и даже самому в себе. Верность есть качество подлинно достойного мужа; а без неё такового мужа нет вовсе. Кто верен, тот прочнее скалы. Такой соблюдёт себя; не рухнет, не сгниёт; и для всего, что бы ни делал, будет иметь в себе неколебимую опору. Во всяком деле важнейшее — человек, его вершащий; если человек неколебим, то и дело будет сделано надлежащим образом. Такой и другим — опора, а равно и добрый пример. Без верности нет толку ни в усердии, ни в храбрости, ни в уме, ни в силе. Верный драгоценен и почитаем, ибо он — из лучших людей. Он подобен солнцу, неуклонно восходящему во всякий день и не гаснущему; и никто не боится, что оно перестанет согревать мир. Великая заслуга — быть верным, и великое счастье — иметь подле себя верного. Верный есть воплощённая надёжность и сила духа. Будь верен делу, которое избрал, наставнику, которого избрал, другу, которого избрал, женщине, которую избрал, господину, которого избрал, и тому, кому позволил тебе довериться. Вот что помни, сын: для верности нет меры. Ни труды, ни страдания, ни даже смерть, — ничто не стоит над верностью. Верность — вот то, ради чего стоит трудиться, страдать и идти на смерть. Если некто через неверность сохранил свою жизнь, — что в ней теперь, и кому она нужна такая? Так сохранив жизнь, он всё равно умер, потому что жизнь его теперь не годна ни на что. Из здорового семени вырастает здоровый плод; и лучше не иметь никакого семени, чем иметь гнилое. Зачем и жить, если не жить достойно? Для верности нет ни меры, ни достойной награды. Никакие сокровища не есть награда для неё. Даже жизнь — недостаточная награда за верность, ибо можно ли вознаградить за верность тем, чем можно пожертвовать ради верности? Верности достойна только ответная верность. И вот то единственное, чем можно вознаградить за верность: дарование ей подлинно высокого смысла. Верность вознаграждена тогда, когда она не напрасна. А не напрасна она тогда, когда обращена не на ложное, ничтожное или дурное. Ищи же для своей верности достойное приложение, а чужой верности не оскорби ничтожной, дурной или обманной целью. Кто через это надругался над чужой верностью, тот всё равно что подтёрся солнцем. И вот один лишь случай, когда можно преступить верность: когда брался быть верным одному, а оказалось другое. Но в сём деле бойся ошибиться, чтобы не преступить верности ошибочно и через это не стать подлецом. Не обязуйся же верностью тому, в чём сомневаешься, и не преступай верности из-за одного сомнения. И если ты верен, то будь верен во всём, — потому что подлинная верность не знает большого и малого. Кто неверен в одном лишь, малейшем, тот неверен во всём. Если в скале есть одна трещина, то от неё пойдут другие; и скала та — не скала уже, а прах. И вот что пойми, сын: верность — не в слове, а в совести и воле. Слово может быть лживо, а совесть и воля — нет. Слово нуждается в них, а они в нём не нуждаются. Клятва верности есть не более чем рассказ о том, что есть и без клятвы. Если ты верен, то будь верен не слову лишь, но самой верности. Изображение солнца — ещё не само солнце; обещание верности — ещё не сама верность. Если решился быть верным, то соблюдай верность саму по себе. Не верность следует за словом, но слово — за верностью. Начало её не в слове, а в человеке. Клятва верности предназначена не для того, кто говорит, а для того, кто слушает. И помни, что к подлинной верности нельзя обязать силой, и нельзя силой её отнять. Послушай же меня, сын: будь верен.

ЭНОН IV

Вот что скажу тебе, сын: будь терпелив. Терпение есть то, без чего прочие добродетели подобны птицам без крыльев. Не может быть усердным тот, кто нетерпелив. И как нетерпеливый может быть верен, если он не умеет перетерпеть невзгод или того, что ему не по душе? Нет дел, делающихся скоро и без труда; а нетерпеливому труд хуже пытки, а ожидание хуже смерти. Такой ненадёжен, и он не полезен ни в чём. Терпеливый же надёжен в любом деле. На него можно положиться всегда: что надо, то он сделает, а чего не надо, того не сделает. Такой и научится необходимому, и другого научит, и не исторопится, где не надо, и выждет лучшего, — во времени ли или в чём ином. Время всегда бывает ему в помощь, — ибо оно уносит с собою то, что ему не нужно, и однажды доставляет необходимое. И нет лучшего сберегателя тайн, чем терпеливый. Всякий может довериться ему без опаски, ибо скорее от камня можно вызнать тайное, чем от него. Ни по своему желанию не выдаст он тайного, ни по принуждению; и под пыткой не предаст. И на подкуп он не падок, поскольку умеет терпеть бедность и нищету. В труде он таков, что всякий труд выполнит, не бросит; потому он достоин всяческих похвал. В споре либо тяжбе он не опасен, ибо умеет сдержать гнев, и не оружие владеет им, но он — оружием. И порокам своим он не невольник, а умеет преодолеть тягу к дурному и мерзкому. Терпеливому много легче исправить себя, нежели чем нетерпеливому. В заботе о других ему нет равных, потому что он способен претерпеть свои невзгоды ради чужого блага. Неприятелю же он страшен, ибо ни время, ни выгоды, ни страдания не могут его усмирить. Дурной человек, если он терпелив, — не столь плох. Даже от глупца, если он терпелив, не так много вреда. Знай, сын, что терпение взращивает в человеке силу. Чем терпеливее человек, тем крепче его дух; а чем крепче дух, тем человек терпеливее и неколебимее, и тем вернее достигнет желаемого. Послушай же меня, сын: будь терпелив.

ЭНОН V

Вот что скажу тебе, сын: будь храбр. Без храбрости нельзя быть достойным мужем, — ибо на достойное дело всегда найдётся супостат, а без храбрости его не одолеть. Кто труслив, тому нет дела по силам. Всякий достойный муж есть воин: а без храбрости не бывает воина. Как трусливый одолеет неприятеля, если при одном лишь слухе о нём позорно бежит? И женщины бывают храбры, и дети: как же не быть храбрым мужчине? Трусливый боится и неприятеля, и невзгод, и труда. Любое дело он бросит из одного страха перед трудностями, либо же перед тем, что оно может не удаться. А ведь во всяком деле нужна храбрость: без неё и пищи в рот не положишь. Трус не бывает верным: он из страха предаст, — хотя, может быть, и не желал бы предать. Рассудительностью его правит страх, — поэтому она одноглаза. Несчастен трус: ни в чём ему нет ни радости, ни чести. Даже себя самого он боится; для себя самого он — худший супостат, и нет ему покоя. Всю жизнь он бежит от невзгод, а убежать не может: поэтому сама жизнь для него — страдание. Он слаб, и сил ему взять неоткуда. Храбрый же силён своею храбростью. Трусливый жалок; храбрый же величествен. Каков бы ни был он из себя, храбрость придаёт ему такое величие, что храбрый бродяга, даже голодный и увечный, величественнее трусливого властителя. Храбрый самой своей смертью вершит своё дело вернее, чем трусливый — своей жизнью. Но храбрость не есть безрассудство. Рассуди же, сын, какое дело достойно храбрости, и в нём не будь трусом. Вот что верно: дело, недостойное храбрости, недостойно и того, чтобы его делать. Храбрость есть победа в себе; а без этой победы нельзя победить и в борьбе. Храбр не тот, кто не боится, а тот, кто не даёт страху власти над собой. Кто, преодолев трусость, делает то, что следует делать, тот — подлинный храбрец. Поэтому нет такого труса, который не мог бы стать храбрецом. И вот чем ещё плоха трусость: тем, что подобна недугу. Где есть один трус, там он может обратить в трусов многих. Однако подлинный храбрец этому недугу не подвержен, потому что его храбрость проистекает из сильного духа, а не из порыва чувств. И один храбрец вернее обратит многих в храбрецов, чем трус — в трусов. Храбрый — гордость людей, мощь добра. Смерть над ним не властна, ибо она не может через страх вести его по недостойному пути. Послушай же меня, сын: будь храбр.

ЭНОН VI

Вот что скажу тебе, сын: будь скромен. Скромный — это тот, кто не оскверняет себя несоразмерностью желаний. Знай, что тебе подобает, и желай только подобающего. Кто не может быть великим мужем, тот пусть будет малым, — но достойным. Малый, знающий своё место, в чести равен великому, знающему своё место; никто из них не хуже другого. Тот, у кого под началом два человека, и тот, у кого под началом шесть тысяч, равны в чести, ибо каждый из них на своём месте велик. Знай же своё место, сын; а для того, чтобы знать его, больше помни не о том, что можешь, а о том, чего не можешь. Это верное средство для того, чтобы сохранить скромность. Кто желает вознестись, тот пусть ищет в желаемом не то, что имеет в себе, но то, чего не имеет. Всё может быть подходяще, и лишь одно что-нибудь — неподходяще: и этого довольно для того, чтобы образумиться и оставить свои поползновения. Всем может быть хорош клинок; но его не переложишь в более роскошные ножны, если он хотя бы на волос к ним не подходит по величине. Сколько зла среди людей от того, что скромность им не ведома. Сколько подлости, предательства и горя! Сколько мук принимают от самих себя те, которые, не умея быть скромными, желают вознестись вопреки должному! Скромный же себя не терзает; то, чем он обладает, всегда бывает ему в радость и в наслаждение, а не в страдание. Верно то, что у нескромности нет предела. Нескромный желает несоразмерного, — а достигнув, всегда желает ещё большего. Такой, если сможет, проглотит и небо, — но и на этом не уймётся. От нескромного человека не жди верности, потому что он верен лишь своему стремлению возвыситься. Он всё отдаст за то, чтобы возвыситься, всё преступит. За своим стремлением он не видит ничего, — даже самого себя. Такой ни на какое дело не годен; такие губят не только дело, но и самих себя. Скромный же надёжен; и если он не жаден и не труслив, то более верного человека найдёшь едва ли. Нескромно желать излишнего; но и отрекаться от подобающего дурно. Превозношение себя словесно сверх надлежащего — ложь; но и отрицание имеющегося, уничижение себя словесно вопреки Истине, — ложь тоже. Скромный не желает того, что не по нему, — но и принижения себе не чинит. Другой же его принизить не может, ибо даже отняв достояние, не отнимет достоинства и заслуг. Помни же, сын, что скромность есть сознание своего места, — не чрезмерно высокого и не чрезмерно низкого. Место же это не где-либо, а в человеке. Мера сему месту — не богатство и не власть, но достоинство. Кто среди людей ниже того, чего достоин, тому это не в позор, а в терпение и труд. Скромный не чинит вреда, ибо умеет соразмерить свои силы. Никому от него нет уязвления, ибо он не зарится на то, что подобает другим. Скромный и в другом человеке вернее разглядит, чего он достоин, а чего — нет. Скромность есть узда для многих пороков и пища для многих добродетелей. Мудр тот, кто верно усмотрит для скромного его место; через это он породит множество польз. Никто не вершит должное лучше, чем скромный, сознающий своё место. Такой не падёт никогда; но если доведётся возвыситься подобающим образом, то возвысится. Где есть скромность, там нет вражды, но расцветает неуклонность честного долженствования. Только скромный достоин лучшего, и только скромный способен быть подлинно справедливым к себе и к другим. Послушай же меня, сын: будь скромен.

ЭНОН VII

Вот что скажу тебе, сын: будь умерен. Умеренность сродни скромности. Суть её в том, чтобы не желать излишнего, — а если нужно, то уметь отказаться и от необходимого. Иной человек, даже будучи скромным, бывает неумерен в других желаниях. Один неумерен в пище, другой — в любострастии, или в стяжательстве, или же в любопытстве, или в чём другом. Кто неумерен в чём-либо, тот уязвим; на нём словно бы дырявый нагрудник. То, в чём он неумерен, для него — словно приманка для зверя; найдётся на него и ловушка, и охотник. Такой ненадёжен, ибо не властен над собою; всё он сменяет на то, что ему мило. Умеренный же не жаден и не похотлив, и жизнь его легче, и себя он не мучает. Он надёжен, ибо не падок на подкуп и на иные приманки. И духом он силён, ибо умеет перетерпеть неудобства и лишения. Умеренный человек, даже лишившись необходимого, не будет сломлен, и не утратит достоинства, и не учинит злодейства. Такой хорош для людей, — потому что скорее даст другому нечто от себя, чем отнимет нечто у него. Умеренный не ведает алчности, и потому среди таких не бывает воров; такому можно без опаски доверить даже что-либо соблазнительное. Такой хорош для того, чтобы исполнять важные дела в государстве. Из умеренности может произрасти стойкость, щедрость и спокойствие духа и ума. Она подобна целебному снадобью: многие недуги совести исцеляются через неё. Умеренности можно научиться, как доброму искусству, и можно научить другого; чем больше сил положишь на это, тем больше сил обретёшь. Поистине, мало кто знает подлинные нужды человека: а они весьма умеренны. Поэтому и можно научиться умеренности через знание и волю; а иных научает ей и беда. Вот в чём суть: нужно знать человека. Умеренности вернее научится тот, кто знает более о том, без чего человек может обойтись, чем о том, в чём он неотложно нуждается. Умеренный злому человеку — не помощь, а доброму — не помеха. Послушай же меня, сын: будь умерен.

ЭНОН VIII

Вот что скажу тебе, сын: будь осторожен. Осторожность нужна для избежания нечаянного зла. Что горестнее того, когда человек, желая сделать что-либо полезное, по неосторожности чинит зло, вред и горе? Поистине, неосторожность — семя бед. Даже и хороший человек, если он неосторожен, в деяниях своих подобен злодею. И другим от него вред, и ему самому. Осторожный же, если он не зол сам по себе, не причинит никому ни вреда, ни ущерба, ни обид. Такой приятен в беседе и надёжен в деле, ибо радеет о том, чтобы не уязвить другого и не погубить дела. Нет посланца лучше, чем осторожный. И за детьми он присмотрит хорошо, и ещё сам наставит их в осторожности. Осторожность — дитя рассудительности; а если кто нерассудителен, но осторожен, то он, вернее всего, труслив. Осторожность — деспот пороков; иной из осторожности не совершит дурного, хотя бы и хотел. Никакое дело нельзя сделать хорошо без осторожности; потому она необходима достойному мужу, не желающему неуспеха и позора. Неосторожность есть признак глупости, — ибо где глупцу понять пользу осторожности? И вот что верно: если кто неосторожен в каком-либо деле, то, значит, он не желает для того дела успеха. Что бы ни делал человек, — а если он осторожен, то, значит, он радеет об успехе, имеет ум и совесть. Такой живёт не для пустого, и бежит бессмысленной смерти. Знай, сын, что неосторожность не есть признак храбрости, но лишь глупости. Осторожный не ищет смерти случайной и бесполезной, — однако же от смерти необходимой и достойной не бежит. И себя, и других он убережёт от бед, которых можно избежать: поэтому он хороший товарищ. Многое можно ему доверить, ибо он не поступит опрометчиво, и сбережёт либо исполнит доверенное. Неосторожный ни для государства не годится, ни для войска, ни для торговли, ни для ремесла, ни для охоты. Осторожный же везде хорош: не был бы только труслив. Осторожность есть дело не чувства, но ума; оттого иному она бывает и за честность, и за совесть. Без осторожности мало толку в храбрости, и в усердии, и во всякой искусности; добро же без неё и вовсе может обратиться во зло. Достойный муж не живёт напрасно и не умирает напрасно; а от сего нельзя уберечься без осторожности. Суть не в том, чтобы через осторожность уберечься от смерти, но в том, чтобы не погубить себя или что-нибудь иное напрасно. Послушай же меня, сын: будь осторожен.

ЭНОН IX

Вот что скажу тебе, сын: будь честен. Язык дан человеку для того, чтобы говорить правду, а совесть — для того, чтобы не чинить подлостей. Бесчестность не бывает сама по себе, но она всегда есть плод того либо другого порока. Как человек имеет оружием металл либо камень, так порок имеет своим оружием бесчестность. Всякому пороку она хороша: и злобности, — для погубления недруга, и жадности, — для добывания выгод, и трусости, — для сокрытия оной и для избежания опасности, и любострастию, — для совращения, и зависти, — для очернения другого человека, и лености, — для оправдания, и иным для иного. Кто порочен и пороки свои ставит превыше всего, тот лжив и подл. Достойный муж не бывает бесчестным. Не лги же, сын, — ведь малейшая ложь есть исток великой подлости. Кто может солгать, тот и предаст, и украдёт, и совершит любую подлость, какую только можно измыслить. Лжец есть супостат подлинной сущности мира; а кто супостат ей, тот разве удержится от причинения вреда человеку? Честный же честен во всём: ни словом, ни делом не преступит он границ достойного. Он поистине хорош. Подлость хуже глупости, и трусости, и неосторожности, и лености, и многого другого. Честность же ничего из этого не скрывает, и потому честность и надёжность — сёстры. Ненадёжный, сознавшийся в сём, есть тот, кто через честность отвёл беду, — и за это ему хвала. В бесчестности — зло и позор всех пороков; честность же — их бич. Кто, будучи честен с собою, сознался себе в своих изъянах, тот сможет и противостать им. Если ты добр, но нечестен с собою, то доброта твоя не принесёт здоровых плодов, но лишь плоды с гнильцой. Лжец и подлец не научит другого ничему, кроме как лжи и подлости. Честный же научит правде, а она — снадобье от многоразличных зол. Если будешь честен, сын, благо будет идти с тобой рука об руку, а позор будет бежать тебя. Велик духом тот, кто устоял перед искусом подлости и не подчинился понуждению порока. Ещё более велик духом тот, кто не бежал от невзгоды и опасности через подлость, не надругался над сущностью мира ради собственного спасения. Ещё более велик духом тот, кто вступился за правду, не убоявшись кары, — хотя мог и смолчать. Честность есть половина достойного мужа, а все прочие добродетели есть другая его половина. Если честный бывает неверен, то неверность его не бывает внезапной, и оттого она не столь вредоносна и губительна. Честный никого не введёт в заблуждение: потому и правде он не враг, даже если глуп. Если же честный обладает ещё и другими добродетелями, тогда он — из лучших людей, подлинный источник блага. Такой — сила и слава мира, гордость людей. Честность есть помеха порокам и помощь добродетелям. Честность дорога: даже жизнь не дороже её. Она подобна огню, закаляющему, очищающему и изживающему тьму и холод. Сила духа питается ею; а силой духа изживаются пороки. Кто из честности не побоялся сознаться в трусости, тот превозмогает трусость. Кто из честности не украл, тот превозмогает алчность. Так же и с прочими пороками. Поистине, честность есть губительница пороков и взращивательница добродетелей. Она есть пища и оружие добра, воспитательница достойных мужей. Послушай же меня, сын: будь честен.

ЭНОН X

Вот что скажу тебе, сын: будь щедр. Есть люди, слывущие щедрыми потому, что делят с другими своё достояние. Мало таких; но тем, которые есть, — хвала. Однако же это — невеликая щедрость. Это всё равно, как если некто жаждет питья, дарующего бессмертие, а ему дают простой воды. Жажду он утолит, но всё равно умрёт. Разве подлинное достояние человека — то, что можно взять руками? Не жалок ли тот, кто не владеет ничем лучшим, чем пища, одежда, металл или стада? Вот что такое подлинная щедрость, сын: когда человек отдаёт себя. Иной может и не иметь зримого достояния, — даже малого, ничтожного: но величайшее достояние имеет каждый. Найди же себе достойное дело и будь в нём щедр. Достойное дело есть то дело, которое делается ради блага мира и людей. Такого дела ты не сможешь вершить, если не будешь подлинно щедр. Да и не найти ничего, что было бы более достойно щедрости, чем мир и люди. Отдай им не только своё достояние, но и свой ум, свою доброту, свою силу, свои умения, свою плоть, свою жизнь. Только такой подлинно щедр: а меньшая щедрость недостойна человека. Подлинная щедрость по средствам и богатому, и бедному, и умному, и глупому, и сильному, и слабому, и молодому, и старому, и мужчине, и женщине. Кто не столь щедр, тот живёт напрасно. Иная щедрость — и не щедрость вовсе, а насмешка над другими, над собой и над благом. Только щедрый человек достоин того, чтобы иметь что-нибудь. В подлинной щедрости заключена подлинная доблесть. Из неё исходят добродетели, как свет от солнца. Щедрый есть воплощённое благо. Послушай же меня, сын: будь щедр.

ЭНОН XI

Вот что скажу тебе, сын: будь великодушен. Кто не великодушен, тот и не добр. Великодушие — это умение не иметь в себе злобы. Легко любить того, кто заслужил любовь; легко и быть щедрым к нему. Но лишь великодушный умеет не ненавидеть, прощать и не делать различия в щедрости. Великодушие сродни щедрости; а различие в том, что щедрость может быть слепа, а великодушие всегда зорко. Великодушие — это щедрость, преодолевшая злобу через любовь. Отдать жизнь за того, кого почитаешь достойным этого, либо же за того, кого не знаешь, есть щедрость; отдать жизнь за дурного человека — великодушие. Кто ценою жизни спасает своё селение, при этом думая лишь о добрых людях, — тот щедр; кто при этом желает спасения и дурным людям — тот великодушен. Помни, сын, что подлинно великодушный не ведает разницы в том, пожертвовать ли мерой зерна или жизнью, и пожертвовать ею ради доброго человека или дурного. Щедростью преодолеваются жадность и страх, а великодушием — злоба и ненависть. Великодушный не мстит, — ибо жажде мести нечем питаться в его душе. Злобному человеку не до заботы о добре, и потому достойных деяний от него ждать не приходится. И ясно, что достойным мужем может быть только тот, кто великодушен. Такой и оружие берёт в руки не по злобе и ненависти, но лишь по великой необходимости. И если ему случается сразить недруга, то страдает он при этом так, словно поразил своим оружием самого себя. Однако же остерегайся вот чего: когда, являя своё великодушие одному, через то чинишь зло другому. Тогда это не великодушие, но самодовольство в его одеждах. Ещё бывает так, что иные выдают за великодушие свою слабость, трусость или же леность: позор им. Иные торгуют великодушием: позор им, — ибо это всё равно что сменять благо на утоление похоти. Помни также, что великодушие не должно обращаться в попустительство злу и пороку, ибо тогда оно развращает. Такой великодушный — то же самое, что растлитель людей и поощритель злодеяний. Такое, кроме прочих причин, часто бывает от глупости. Подлинно великодушным бывает лишь тот, кто подлинно силён духом, — ибо для того, чтобы обуздать в себе злобу и ненависть, потребна великая сила. Сила же эта проистекает из любви. Кто любит, тот великодушен. Вот что верно, сын: без любви к людям нельзя быть достойным мужем. Не может быть достойным мужем тот, кто не добр, ибо такой не радеет о благе, — а помимо этого нет достойных дел. А если человек не великодушен, то он и не добр. Великодушным же нельзя быть без любви. Вот ещё что верно: нельзя быть великодушным к одному, а к другому — нет. Это не великодушие, а прихоть, утеха самодовольства. Великодушие подобно солнцу: когда оно есть, оно греет всех; когда его нет, оно не греет никого. Злоба не сильнее человека: кто пожелает победить её в себе, тот победит. Кто через волю изживает в себе злобу, тот освобождает в своей душе место для любви. Обуздание злобы через волю есть семя великодушия, и семя это приносит целебные плоды. Поистине, кто пожелает быть великодушным, тот сможет им быть. Послушай же меня, сын: будь великодушен.

ЭНОН XII

Вот что скажу тебе, сын: будь почтителен. Почтительность есть понимание достоинств других людей и умение достойного обхождения. Если видишь доброго или искусного в чём-либо человека, то как не быть почтительным к нему? То же касается и вещей, и всего, что есть в мире. Отец почтительности — понимание, а мать — любовь. Почтительность являет ум человека и его доброту. Если перед тобою человек, а ты непочтителен с ним, то ты либо глуп, либо зол. Либо ты не видишь в нём ничего доброго и достойного, либо ни во что это доброе и достойное не ставишь. А доброе есть во всяком человеке; хотя и не всегда оно заметно, однако же есть. Потому и следует быть почтительным со всеми, не делая различия меж одним и другим. И к недругу будь почтителен, сын, — ибо для тебя он недруг, а в себе непременно имеет и что-нибудь доброе. Непочтителен тот, кто не желает видеть в людях доброго, а желает видеть его лишь в себе. Такой высокомерен, — и высокомерие пожирает то, что есть в нём доброго. К человеку незнакомому или же к такому, за которым знаешь нечто дурное, будь почтителен ради того доброго, что непременно есть в нём. В сём случае будь почтителен сдержанно, чтобы не посеять в нём семени высокомерия. К человеку же, за которым знаешь несомненные достоинства и добродетели, будь почтителен глубоко, и выказывать почтение не стыдись. Однако же не унижайся, — ибо это не почтение уже, но мерзость. И на поступки недостойные ради почтения не иди, — ибо тогда благо почтительности будет осквернено. Вот лишь с кем можно обходиться без явного почтения: с тем, кто требует почтительности к себе через грубую дерзость или силу, а сам почитать других не желает. Кто выказывает такому явное почтение, тот взращивает в нём высокомерие и злобность. Но и к такому будь почтителен в своём сердце, — ибо и в нём непременно есть хотя бы что-нибудь доброе. Почтительность сродни скромности. Почтительный человек приятен другим, и сам себя не уронит через дурное обхождение. И вот в чём здесь суть: внешняя почтительность есть не сама по себе, но проистекает из внутреннего почтения к людям. Почтителен сердцем тот, кто любит людей не напоказ, а подлинно. Такой не сделает человеку зла. Кроме того, будь почтителен и к тому доброму, что есть в тебе самом. Не оскверняй его и не притесняй, но почитай и всячески взращивай. Кто не усмотрит доброго в себе и не почтит этого доброго должным образом, тот тем паче не усмотрит и не почтит его в других. Вот что помни: почитай не себя, но благо в себе, — и не будешь высокомерен. Так яснее усмотришь свои пороки, и ужаснёшься им, и взамен им вернее взрастишь в себе добродетели. И чужим добродетелям через почтительность явишь благо, и тем укрепишь их. Вот что верно: кто взращивает в себе почтительность, тот взращивает в себе любовь. Послушай же меня, сын: будь почтителен.