МИТЭВМА ТОМЕЙНОНА ТЭРЕ МИНКЕЗО

КРУГ

ЭНОН I

Вот повествование о том, что подобно волнам океана. Они идут неустанно, — всегда те же и всегда иные; разбивают челны и разбиваются сами; сами темны, но несут на себе лик солнца; всё в себя принимают, не отвергая ничего. Такова жизнь, и таковы люди, и таковы их деяния. То, о чём скажу, есть подлинно бывшее. Слово слагалось к слову, правда к правде, память к памяти. Что было, то было, — и другого не будет; а то, что будет, то будет, — и будет оно другим. Без прошедшего нет грядущего, как без памяти нет ума. Поэтому я и повествую о прошедшем; как мне повествовали о нём, так и я повествую. Всё это подлинно было; это есть то, что было с людьми и державами, и с Кругом. Вижу, что это надлежит записать, чтобы далее не забыли; и вот записываю. Ныне пусть будет для восьмерых, а после — как будет. Что мне ведомо, о том и повествую; а что не ведомо мне, то всё равно было.

ЭНОН II

Был тот, кто услышал глас: имя ему было Тукар. Был он зодчим при особе наместника в Химедере; и он услышал глас. Четыре дня он не ел и не говорил ни с кем, а глаза его были словно бы слепы. Люди говорили: «Тукар помешался»; а он на пятый день ушёл в горы. Два его сына пошли за ним, и отыскали его, и стали просить возвратиться; он же сказал им: «Ныне не вернусь, а позднее — не знаю». Тогда младший сын оставил его и возвратился назад; а старший не пожелал оставить отца. Пять лет жили они в горах; люди видели их, приближаться же к ним боялись. Тукар учил сына тому, что знал от гласа, который был гласом мудрейшего из богов. И вот они возвратились в Химедер; и люди, видя их, уходили с их дороги, потому что боялись безумцев. Они пришли к своему дому, — но младший сын не впустил их, говоря: «Ради своих детей не впущу безумцев». Тогда они ушли, и стали жить тем, что строили людям жилища за еду и делали всякую работу, какую могли найти. И люди увидели, что они не безумцы, и стали говорить об этом между собой. В один из дней они вновь пришли к своему дому, и младший сын опять не впустил их. Тогда они построили себе убогое жилище; и среди людей были такие, которые помогали им. Там они жили, ещё и приютили нищего, покрытого язвами. Они стали учить его, и он был предан им. Спустя два года наместник вознамерился возвести храм богу Химедера; зодчего же у него не было. Тогда он послал к Тукару человека с повелением явиться, говоря: «Если он не безумен, то призовём его». Тукар выслушал посланца и отослал его обратно; после же велел сыну и другому уйти в горы и не возвращаться. Сам же пошёл к наместнику и сказал ему, что не будет строить храма. Тот разгневался и повелел предать его казни. Тукара вывели на площадь и восемью гибкими и прочными прутьями пронзили ему руки, ноги, рёбра и бока. Прутья эти согнули в кольца, и за них подвесили Тукара к восьми столбам, а на спину ему привязали камень. Так он висел день, ночь, ещё день и ещё ночь, а потом к полудню умер. Люди смотрели и ужасались; а когда он умер, один бедняк, не имевший левой руки, пошёл в горы и отыскал ушедших, и оповестил их о его смерти. И тогда сын Тукара ушёл через горы на восток, и увёл с собой другого; и однорукий ушёл с ними. Там они поселились, и там сын Тукара основал Круг. Когда он умер, оставив преемника, в Круге было, не считая его, умершего, одиннадцать человек. Сын Тукара назвался Первым Мастером; преемник же его был Вторым Мастером, а по его смерти стал вторым Первым Мастером. Когда он умер, в Круге было, не считая его, умершего, шестнадцать человек. При третьем Первом Мастере в Круге было тридцать человек, при четвёртом — тридцать семь, при пятом — сорок девять, при восьмом — девяносто, при девятом — сто пятнадцать человек, из них более двадцати женщин. В те годы в стране, где они жили, был добрый правитель. Прослышав о людях, считающих себя особым племенем, он повелел узнать, кто такие; и к ним пришёл жрец с малой стражей. Первый Мастер приветил жреца наилучшим образом и явил ему свою мудрость. Жрец возвратился к правителю и объявил ему, что от людей этих вреда ждать не приходится. Тот повелел никак их не притеснять, если от них не будет вреда или какой смуты. А о мудрости их пошли слухи, и люди стали приходить к ним за всяким советом; и никто не уходил обиженным. Со временем стали приходить и высокородные; и из этих несколько вошло в Круг. Они почитали Первого Мастера, хотя жили там же, где прежде. И четыре женщины из Круга стали жёнами высокородных, — но не по обычаю, а по простому сговору. Пришло время, когда правитель умер и ему наследовал другой. Спустя два года он, будучи наслышан о мудрых умениях людей из Круга, возомнил, что может через них обрести невиданную мощь. Он послал людей, повелев им призвать к нему Первого Мастера. Но тот был стар и немощен телом, и вместо него к правителю явился Второй Мастер. Правитель потребовал у него то, чего желал; но Второй Мастер отвечал ему, что иной силы, кроме силы духа, у них нет. Тогда правитель повелел взять тех женщин из Круга, которые были жёнами высокородных, с мужьями и детьми, и убить их на глазах Второго Мастера; и так было сделано. После он вновь потребовал у Второго Мастера то же; а тот молчал. Тогда он послал войско, и оно смяло селение Круга, а людей пригнало в город. И правитель повелел людям из Круга передать ему силу; но у них не было той силы, какой он хотел. И палачи убили Первого Мастера, на глазах у прочих содрав у него с лица и всей головы кожу, мясо и мышцы до голых костей. После отобрали десять тех, которые были, по их разумению, наиболее сведущими, а прочих удавили, не пощадив и детей. Десятерых же бросили в ямы для дознания; в числе их были Второй Мастер, Четвёртый Мастер и два простых Мастера. Больше года их пытали и терзали всячески; шестеро из десятерых от этого умерли. Остался один из немастеров, оба простых Мастера и Второй Мастер, которого ради его знаний особо опасались убить; но ему выжгли глаза. Но вот пришло с северо-востока бесчисленное войско державы, попирающей горизонты; и эта страна не устояла, а правитель сам себя убил. И люди вынули четверых из ям, и на белых полотнищах с плачем пронесли их по городу. И когда несли, один из двух Мастеров умер, ибо ему перед тем перебили все рёбра, — так, что концы их торчали наружу. Видя всё это, сын завоевателя, предводительствовавший войском, изумился, и поручил особому чиновнику разобраться, что за люди и за что им такой почёт. И каждый из жителей хотел рассказать, и они ломились к сказанному чиновнику так, что воины отгоняли их бичами. Сын завоевателя, узнав о том, что сделали с Кругом, отправил троих оставшихся к отцу, в его столицу, ибо сам не знал, как с ними поступить. Их доставили не скоро, ибо держава была обширна; но всё же их доставили. Отец же подивился их судьбе, но видеть их не пожелал. Он повелел наделить их всем необходимым и отвел им место для поселения в трёх днях пути от своей столицы. И Второй Мастер стал десятым Первым Мастером; когда он умер, в Круге осталось пять человек, из них одна женщина.

ЭНОН III

При двенадцатом Первом Мастере обнесли поселение деревянной стеной, оставив посевы и выпасы снаружи; в Круге было тогда более двадцати человек. Этот Первый Мастер положил обычай, чтобы Мастера выходили за стены и говорили с людьми. Мастеров же было двое; и они выходили поочерёдно, собирали вокруг себя людей и говорили к ним. Так шло; и при четырнадцатом Первом Мастере в Круге было за двести человек, из которых треть были женщины. Мастера были до Шестого, и простых — восемь, и девятая — женщина. Прежнюю стену разрушили и возвели новую; и возвели так, что вышло городище, и ещё осталось место для построек. Так жили, не чиня правителю державы никаких беспокойств. Правитель же звался Сегесте Кшиок Ко Авардазо, а держава его называлась Великим Уделом. И была она поистине велика: много тысяч оней с востока на запад и с юга на север; державы, подобной ей, не было тогда на свете. Правители её были одного рода, и Авардазо был по поколению сорок вторым; по титулу же он был домдоуде, «простёрший руки». Прежние домдоуде собрали под свои руки много земель и держав, и войско Великого Удела было бесчисленно. Жрецов же в Великом Уделе не было, а были волхвы, приносившие жертвы духам. В каждом селении был свой волхв, и в каждом городе, и при домдоуде был свой волхв; а когда этот волхв умирал, домдоуде призывал к себе одного из прочих, которого знали как достойнейшего. Жили сказанные волхвы в глубоких землянках, в жертву же духам приносили зерно, сжигая его на каменных алтарях на равнинах или в горах. Закон был таков, что жителям разных земель Великого Удела не возбранялось верить в тех богов, в каких они хотели верить, и разрешалось иметь своих жрецов, — однако же воспрещалось изгонять волхвов из своих городов и селений. Если какой-нибудь город или селение изгонял волхва или же был к нему непочтителен, в таком городе или селении истреблялись все жители, кроме детей. И если где-нибудь начиналась распря с побоищем между почитателями разных богов, там учинялось то же. Поэтому, хотя в Великом Уделе было много вер в разных богов, вражды между ними не было, и не было от них докук домдоуде. От Круга же не было тем паче, — и потому никто его не притеснял. Когда возвели новую стену, пришёл волхв и выкопал себе за стеной землянку, стал в ней жить, сделал алтарь и стал приносить свои жертвы. Никто из Круга не гнал его, и все были с ним почтительны, хотя и не преклонялись перед ним. Он же преклонения не требовал, а требовал только пропитания себе и тканей на одеяние; кроме этого требовал каждые шестьдесят дней зерна на совершение жертвы. Всё, чего он требовал, ему давалось, — и он не вмешивался в дела Круга. Так все жили спокойно и мирно. Однако же при пятнадцатом Первом Мастере пришли люди, чтобы взять шестерых мужчин из Круга в войско. Люди же Круга затворились в своём городище и не впустили их. Но на другой день вышел Первый Мастер, и он вместе с посланцами отправился в столицу, к домдоуде. И он был к нему допущен, и предложил ему десятерых из Круга в ближайшую охрану. А в оной состояли сыновья знатнейших семей Великого Удела, и потому домдоуде рассердился. Он сказал Первому Мастеру: «Дай своих десятерых, чтобы каждый из них вышел на поединок с одним из ближайшей охраны. Если из твоих падут пятеро или больше, тогда остальных добьют, а десятерых из ваших возьмут в войско; если же меньше пяти, тогда десятерых из ваших возьму в ближайшую охрану». Первый Мастер возвратился в селение Круга и вызвал десятерых из тех, кто знал искусство боя, и привёл их в столицу. В тайном зале был учинён поединок; и из Круга пали трое. Десятеро были взяты в ближайшую охрану; а из прочих больше никого не брали в войско. При семнадцатом Первом Мастере в Круге было более пятисот человек, из коих простых Мастеров было четырнадцать. Из Мастеров пятеро были в ближайшей охране, и кроме них ещё двадцать семь человек из Круга. Надежнее их и искуснее их в бою не было; и знатнейшие семьи возмущались. Тогда тогдашний домдоуде пожелал объявить Первого Мастера благородным; тот, однако же, отказался. Домдоуде разгневался и изгнал людей Круга из ближайшей охраны; потом всех людей Круга согнали в их селение, за стены; селение окружило войско в четыре тысячи человек, и не выпускало никого. Так продолжалось шесть дней; и никому не было ведомо, чего хочет домдоуде. На седьмой же день домдоуде умер, и войско ушло от стен. И стал править новый домдоуде. Этот был ещё отрок; он вернул людей Круга в ближайшую охрану и призвал к себе Первого Мастера, желая говорить с ним. Он говорил с ним о Круге и ещё о многом, а потом отпустил. Первый Мастер прислал к нему Второго Мастера, и тот вошёл в число советников. И ещё некоторые люди из Круга были допущены к различным должностям при домдоуде. Знатнейшие семьи Великого Удела возмущались, — однако же поделать ничего не могли. Случилось так, что глава одной из этих семей вошёл в Круг; тогда и возмущение поутихло. Так всё было; и скоро Круг стал богат и могуществен. Были в нём искусные воины, которых не принуждали идти в войско. Были торговцы, бывавшие по всему Великому Уделу и за его пределами. Были искусные зодчие и писцы, и такие, которые искусно слагали эсирды, и иные умельцы. И были Мастера, сведущие в мире и в людях, а также и в незримых частях мира. И в дальнейшем Первые Мастера были вхожи к домдоуде, и оказывали им немало добрых услуг.

ЭНОН IV

При двадцать втором Первом Мастере в Круге было более трёх тысяч человек, из которых Мастера — до Десятого, и тридцать Мастеров без ранга. И вот что сделал этот Первый Мастер, звавшийся Воийдо Энем Вамада. Он разделил одну тысячу людей на четыре, и во главе каждой четверти поставил Мастеров, — Третьего, Четвёртого, Пятого и Седьмого, и каждому из них дал под начало по два простых Мастера. Четверти он назвал Ветвями, и разослал их для поселения на север, юг, запад и восток, к рубежам. Тогдашний домдоуде распорядился не чинить им препятствий в поселении. И они отправились, и осели там. Каждые два года Первые Мастера Ветвей сходились к Первому Мастеру Круга на совет, и он наставлял их. И в Круге было уже много людей из знатнейших семей, и людей из Круга уважали; были, однако же, и недруги. Двадцать четвёртый Первый Мастер Круга построил себе дворец, подобный дворцу домдоуде; и домдоуде не воспретил этого. И вокруг дворца был уже большой город; и из города этого проложили дороги в селения всех четырех Ветвей, и дороги эти частью замостили камнем. При двадцать пятом Первом Мастере Круга было вот что. Тогдашний домдоуде умер, и два его брата стали оспаривать власть друг у друга. Один, звавшийся Сегесте Уманек Ко Ирдазо, был в столице и объявил себя домдоуде; второй, звавшийся Сегесте Кем Ко Дамардазо, был на востоке державы, и там собрал себе войско. И ещё он имел при себе колдунов, через коих хотел убить своего брата; и они вершили свои чародейства. Но Мастера из Круга оградили домдоуде своей силой, и он не умер. Волхв же, состоявший при домдоуде, впал в гнев. Он говорил: «Духи всегда были защитой роду великих домдоуде; ныне же домдоуде пренебрегли ими». И вот в одной из областей Великого Удела три селения вымерли от некоего мора. Тогда домдоуде призвал к себе своего волхва и Первого Мастера Круга. И волхв сказал: «Духи являют свой гнев, ибо домдоуде пренебрегли ими. Пусть же защита роду великих домдоуде будет от духов, а не от этого Круга». Первый Мастер Круга сказал: «Одно лишь знаю: нет таких чар, которые были бы сильнее незримых доспехов Круга. Моры же были и раньше, и ещё будут». Домдоуде сказал: «Пусть же духи будут нам защитой, как было до Круга». Так сказав, он воспретил Кругу ограждать его. И во все области Великого Удела, кроме восточных, были посланы гонцы с повелением волхвам, чтобы они принесли жертву в шесть раз большую, чем обычно. Так и было сделано; а волхв, состоявший при домдоуде, принёс жертву, большую не в шесть, а в шестьдесят раз. Но духи не защитили домдоуде, и он умер от колдовства. И высшие Мастера Круга видели вторым взором, как погибал домдоуде Ирдазо: они видели, как его терзали незримые жёлтые безглазые змеи. Первый Мастер Круга пришёл к нему и сказал об этом, и сказал: «Мы можем ещё оградить тебя». Он же ответил: «Духи знают, что лучше». И скоро он умер. Тогда в державе настало великое смятение, ибо у Ирдазо не было детей. Но у него была сестра; и она впала в отчаяние. Первый Мастер Круга пришёл к ней и просил её быть домдоуде. Она отвечала: «Не было ещё среди домдоуде женщин, и не будет». Он просил её, но она не согласилась, говоря: «Не буду домдоуде; и жить не буду: придёт брат и убьёт меня». Тогда Первый Мастер Круга обратился к народу, говоря: «В Дари-дазо спасение». И он опять пошёл просить её, и с ним пошёл сказанный волхв, и люди из знатнейших семей, и ещё другие из почитаемых людей. Все просили её; она же, выслушав, удалилась в свои покои, и велела всем, кроме ближайшей стражи, покинуть дворец. И было вот как: стражники из Круга встали у её покоев, а прочие окружили дворец. Люди сошлись отовсюду, и дворец был похож на чёлн в море. И скоро Первый Мастер Круга сказал: «Сейчас мне стало ведомо свершившееся; войдём же». Другие боялись; он же сказал: «Не бойтесь; войдём». Вошли он и другие, и увидели, что она удавилась в своих покоях. Тогда настало смятение, подобного которому не бывало. Говорили: «Придёт Дамардазо и истребит всех». Знатнейшие семьи не ждали себе пощады, ибо ранее не пошли за ним. Волхвы же говорили: «Теперь Дамардазо домдоуде, и иному не бывать»; говоря так, они приносили во славу его жертвы духам. Видя это, люди из знатнейших семей стали убивать волхвов; а за ними стали убивать их и те, кто верил в своих богов. Волхвы защититься не умели, и были истреблены; только тот, который жил у города Круга, остался, ибо искал в городе Круга убежище, и обрёл его. Многие ещё стали биться меж собою, — и иные из почитателей разных богов, и иные из знатнейших семей; и те, кто не хотел Дамардазо, истребляли тех, кто хотел. Первый Мастер Круга послал людей, чтобы они призвали Ветви обратно. Не послал лишь на восток, ибо было уже ведомо в Круге, что по повелению Дамардазо воины его истребили Восточную Ветвь. Одного только человека отпустили для устрашения; он пришёл в город Круга и рассказал то, что было уже известно. Всё это было уже при мне; всё это я видел сам.

ЭНОН V

Неведомо было, кому властвовать в Великом Уделе; иные из знатнейших семей прочили во власть себя, а другие этому противились. И была вражда, а в некоторых областях и резня. По прошествии некоторого времени собрались к городу Круга все Ветви, до последнего человека. Тогда Первый Мастер Круга выставил своё войско. Было в этом войске более семисот человек, из коих Мастеров было около пятидесяти. Первый Мастер Круга избрал из знатнейших семей одну, глава коей был умён и решителен, и привел своё войско на его сторону. Тогда некоторые из знатнейших семей сделали то же по доброй воле, а ещё некоторые — не видя иного. Некоторые же воспротивились, и объединились против сказанного человека, имя коему было Давадар Ирем Имодата. И он двинул своё войско на них; а войско Круга не пошло. Первый Мастер Круга сказал: «Оружие наше ни на кого не обратится, кроме как на Дамардазо». Имодата поверг своих недругов, и вслед за тем разослал по Великому Уделу людей собирать войско. Некоторые области отпали; покорять же их вновь не было времени, потому что с востока двинулся Дамардазо, ведя весьма большое войско. Имодата пошёл ему навстречу, ведя войско ещё большее, в котором было и войско Круга. И два войска встретились и встали друг против друга. В войске Дамардазо были и те, у кого из одежды — одни только шкуры, а из оружия — палицы из дерева с камнем; были в нём и медведи ужасающей величины, и огромное стадо буйволов. И Дамардазо двинул своё войско; а войско Имодаты стояло на месте и оборонялось. Имодата был там, где было чело войска, а люди из Круга были на южном крыле. Тогда была битва на холмах, великая битва. Земля стала подобна штормящему океану, где вместо волн были груды трупов; запах крови уходил с ветром за дальние горы. Я был там; я видел сам. Страшно было и горестно. Бились яростно; наибольшие силы Дамардазо послал против нашего северного крыла. А те его воины, что напирали на чело, по звуку труб расступились и отошли в стороны и назад; и по этому проходу погнали буйволов. И они смяли и разметали наше чело, и прошли сквозь него, а потом рассеялись. Воины Имодаты побежали, а воины Дамардазо ударили на них, идя вослед буйволам. Тогда и северное наше крыло пришло в смятение, а потом дрогнуло и побежало. И сам Имодата не смог бы остановить своих воинов, даже если бы не пал. Военачальник же южного крыла приказал половине воинов сдерживать неприятеля, а другой половине отступать. И Первый Мастер Круга повелел своим людям отступать на юг. И мы пошли на юг, не потеряв и полусотни человек. Те же, которые по приказанию военачальника отступали прямо на запад, были настигнуты и разгромлены. Мы же прошли по дуге на юг и после — на запад, и опередили неприятеля. Спустя много дней мы достигли города Круга и затворились в нём.

ЭНОН VI

Пришло время, и подошло войско Дамардазо. Оно чинило всяческие зверства; и большая его часть направилась к столице, а меньшая стала вокруг города Круга. И воины приблизились, чтобы взять город; Мастера же произвели над городом удар грома и сияние, и воины в страхе отступили. На другой день Первый Мастер Круга собрал Мастеров и сказал им: «Стены наши непрочны, а силы Дамардазо велики. Надлежит вам быть готовыми пасть, и прочих надлежит приготовить к тому же». Один из Мастеров сказал: «Но незримая наша мощь велика; как же нам не защититься?». Первый Мастер Круга сказал: «Великая мощь есть великая тягота. В ней от добра до зла — один волос. Не ради того мы живём, чтобы бояться смерти. И как нам обороняться, не сея ужас и смерть? Кому из вас хочется, чтобы люди содрогались от страха при одном имени Круга?». Тогда Первый Мастер Северной Ветви сказал: «Падём же славно, с оружием в руках». Первый Мастер Круга сказал: «Мы падём — и падут остальные: Дамардазо истребит Круг до последнего младенца». Никто не ответил на эти слова; тогда он сказал: «Повинуйтесь мне». Они ответили: «Повинуемся». Он сказал: «Не к лицу нам убивать через чародейство; и биться оружием нам нельзя. Сдаться нельзя тоже, ибо пощады не будет никому. Выкупим же жизни людей Круга ценою своих жизней. Повинуйтесь мне». И они ответили: «Повинуемся». И тогда он вышел из города и явился к военачальнику, осаждавшему оный; и из страха никто не посмел воспрепятствовать ему. Военачальник дал ему эскорт, и он явился в столицу, где видел страшные дела. Его допустили к Дамардазо, и тот сказал ему: «На что же ты надеешься?». Первый Мастер Круга ответил: «Мы сильны: видишь, я пришёл к тебе без страха. Будет большая кровь, большая смерть; твоих падёт много больше, чем наших, — ибо убивать можно и без оружия; и сам ты падёшь. Но может быть и так, чтобы ты насладился местью без большой крови». Тот сказал: «Говори же, что хотел сказать». И Первый Мастер Круга сказал: «Мы, Мастера, выйдем из города, и ты убьёшь нас так, как тебе будет угодно. Взамен же ты сохранишь жизнь всем прочим из Круга; и не обманешь, — иначе и мёртвые мы покараем тебя». Дамардазо подумал и сказал: «Пусть так и будет. Хочу, чтобы подле вашего города был построен прочный каменный склеп; и вы, Мастера, войдёте в него добровольно, и будете замурованы заживо. Склеп пусть строят люди из Круга, и они же пусть замуруют вас. Если будет так, и не иначе, тогда будет так, как ты хочешь». С тем Первый Мастер Круга возвратился в свой город; войско же от города ушло. И он собрал всех и возвестил им о том, чему надлежит быть. И люди кричали и плакали, и рвали на себе одежду, и рвали свою плоть. Первый Мастер Круга просил людей строить склеп; он говорил им: «Верьте мне; стройте ради жизней ваших детей, жизней их детей и детей их детей». Ещё он говорил: «Не построите — Круг погибнет, а построите — он будет жить в вас». И мужчины Круга стали строить склеп. Мастера же роздали всё, что имели; оставили только одежду, которая была на них. Я же и ещё один человек должны были стать Мастерами: но помешала война. Он пал там, а я возвратился. И когда начали строить склеп, я пришёл к Первому Мастеру Круга и сказал ему: «Желаю стать Мастером, как мне и надлежало». Он же сказал: «Не быть тебе Мастером, — но быть первым после нас: ты того достоин. Живи и храни Круг, как можешь; теперь же иди и строй склеп». И я повиновался ему, плача сердцем. Когда склеп возвели, тогда Первый Мастер Круга собрал перед ним всех и просил выйти вперёд охотников, чтобы замуровать его. Никто не вышел; тогда он просил вновь. И тогда вышли несколько дряхлых старцев, говоря: «Смерть сидит уже у нас на плечах; кому же, как не нам, сделать горестное это дело?». И тогда Мастера попрощались с людьми; а люди плакали, стенали и кричали, и иные из женщин падали без памяти; и одна из них умерла. Попрощавшись, Мастера сняли с себя и роздали последнюю одежду, и нагими вошли в склеп. Было же их, выживших в битве, более сорока человек. Они вошли в склеп, и старцы замуровали их; люди же, видя это, кричали, а некоторые выли, как звери. И на это глядели люди, присланные Дамардазо. Спустя четырнадцать дней пришли воины и разрушили стены и город. Людей же рассеяли по всей державе; и им было под страхом смерти воспрещено сходиться вместе; а непокорных убивали. И я пошёл на юго-восток; и по пути собрал ещё девятерых из тех, которые прежде были в Круге. Мы, скрываясь, добрались до рубежа, и ушли в чужие земли; один только не решился уйти. Там мы поселились в долине, подле гор, не встретив вражды. И там я записал для памяти всё, что знаю о Круге.

ЭНОН VII

Всё, о чём я сказал, было; всё это правда. Прошедшее есть назидание грядущему. Всё меняется и умирает, — и только Жизнь вечна. Пусть же никто не ищет опоры в преходящем, — но лишь в Жизни и в её деле. Всё существует ради Жизни, а она существует ради всего. Составил Томейнон Тэре Минкезо.